ределить направление сноса, медленно оттаскивающего парашют в сторону чернеющих деревьев. Внизу, прямо под ним, проступала большая поляна, окруженная со всех сторон густым лесом. Невдалеке, чуть севернее, раздавались крики первых петухов. Там, наверное, находилась какая-то деревня. Вот, поднимая пыль и громко стуча копытами, по проселочной дороге пронесся всадник на темной лошади и умчался куда-то по узкой лесной тропинке, скрытой за густыми кронами. Восточнее, далеко на горизонте, где небо, казалось, было светлее от просыпающегося солнца, угадывался силуэт высокой кирпичной трубы.
«Странно, – мелькнула мысль, – комбат сказал, что выброска будет в глухом месте. Хотя кто его знает, может, это какой-нибудь забытый богом старый развалившийся заводик».
Земля быстро приближалась. Полная амуниция – оружие, саперная лопатка, противогаз, подсумки с патронами, гранаты, котелок и заполненная водой фляга – только усиливала скорость. Прижатая сзади СВТ сильно давила на шею. Немного сдвинув ее в сторону, парень плотно сжал ноги, готовясь к встрече с твердой поверхностью, внимательно вглядываясь во всё быстрее приближающуюся траву.
Удар последовал неожиданно. Не стараясь удержаться на ногах, Иван несколько раз перевернулся и распластался по земле. Винтовка больно ударила затвором в спину.
«Синяк будет», – подумал солдат, поморщившись. Затем схватил одну из строп и стал сильно тянуть к себе, гася завалившийся на бок купол. Хорошо, что совершенно нет ветра, иначе всё было бы намного сложнее. Могло бы и в лес отнести, а там уж как повезет. Можно так на дереве запутаться, что без посторонней помощи не выкарабкаешься.
Когда белый шелк опустился на мокрую от росы траву, Иван снял подвесную систему и первым делом сбросил с плеч мешок, в котором находились винтовка, штык-нож и саперная лопатка. Засунув нож за голенище, Иван пристегнул лопатку к поясу и только после этого забросил винтовку за спину. Осматриваясь, принялся запихивать парашют в тряпочную сумку. Где-то недалеко копошились товарищи, проделывая такие же операции.
Закончив возиться, озираясь по сторонам, чтобы случайно не попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию, боец подхватил сумку, поправил выбившиеся из-под шлема светлые волосы и пошел в сторону леса, спеша укрыться под сенью деревьев.
«Да уж, не соскучишься», – думал он, пробираясь по высокой траве.
Этот нескончаемый день начался для него почти сутки назад, с утренней зарядки после подъема, во время которой бойцы пробежали несколько километров по лесной дорожке, периодически останавливаясь, чтобы поприседать или поотжиматься под громкие команды командира роты. Затем, разгоряченные, они быстро умылись холодной водой. Сразу после скудноватого завтрака их второй батальон 204-й воздушно-десантной бригады 1-го воздушно-десантного корпуса совершил марш-бросок на полигон, находящийся недалеко от Борисполя, что под Киевом, в двенадцати километрах от расположения бригады. Как обычно, это расстояние тоже преодолели бегом, не останавливаясь ни на минутку. Впереди, казалось, был обычный день тяжелых занятий: боевые стрельбы по мишеням, обучение диверсионным методам ведения борьбы, рукопашному бою. Командиры спешили как можно скорее подготовить своих бойцов для встречи с реальным врагом, который несколько дней назад кованым сапогом перешагнул границу. И сейчас его войска быстро двигались вглубь советской территории. Где-то далеко уже шли жестокие бои, рекой лилась человеческая кровь, но здесь пока всё было спокойно. Только вдруг погасли огни в городке, соблюдая объявленный режим маскировки, да часто стали раздаваться сирены воздушной тревоги, предупреждая граждан о налете немецких бомбардировщиков, которые последние пару дней только усилили свою активность, нанося бомбовые удары по киевским заводам, складам, жилым домам.
Несмотря на изнурительные занятия, никто не ныл, понимая всю серьезность происходящего. Только неопределенная тревожность постоянно висела в воздухе, нагнетая и без того тяжелую обстановку. Ивану как заместителю политрука взвода работы значительно прибавилось. Приходилось обсуждать с ребятами последние сводки, составлять агитационные листовки, вырабатывая у сослуживцев чувство справедливой мести к врагу, как говорил сам политрук. И хоть уставал сильнее обычного, тем не менее прекрасно осознавал важность своего дела, стараясь вкладывать в него всю душу.
В перерыве между занятиями бойцы успели пообедать горячим борщом и кашей с тушенкой, которые старшина вместе с поваром доставили прямо на полигон в металлических термосах. А затем снова стрельбы, метание ножей по мишеням, обучение подрывному делу, ориентированию. Десантников готовили к действию в тылу врага, где любая оплошность могла привести к необратимым последствиям. Поэтому учили жестко, спуску и поблажек не давали.
– Цена ошибки, даже самой маленькой, – человеческая жизнь. Поэтому тысячу раз повторю: голова нужна для того, чтобы думать, а мозги – чтобы соображать. Уметь моментально принимать правильное решение – вот залог успеха. Мамок с папками там, за линией фронта, не будет. Впрочем, как и другой помощи, так
