точно, товарищ младший лейтенант, – за всех ответил Волков Абрам, высокий крепыш с сержантскими треугольниками в петлицах.
– Волков, – Луценко повернулся к нему, – стоишь около двери и смотришь на меня. Только махну и ребята начнут с крыла сигать – сразу даешь команду тем, кто будет сбрасывать мешки и прыгать в бомболюк. Сам крайним выходишь. Я с крыльев всех выпущу и тоже отделюсь.
– Не переживайте, товарищ младший лейтенант, всё будет хорошо, – улыбнулся сержант.
– Ага, будет, знаю я вас. – Взводный тяжело вздохнул, набрал воздуха и продолжил инструктаж: – Те, кто с левого крыла будут прыгать, у вас старшим, как обычно, младший сержант Ермолаев. Смотреть всем на него. А ты, Ермолаев, смотри за штурманом. Моей отмашки не увидишь из-за фюзеляжа, а вот его команду, будь любезен, рассмотри.
– Есть смотреть за штурманом! – рявкнул младший сержант, худощавый детина с выбивающейся из-под шлема копной рыжих волос.
– Напоминаю! – Луценко поднял указательный палец. – За трос держаться крепко, чтобы никто раньше времени не свалился. При посадке внимательно, ноги не переломайте, всё-таки в темноте садимся. А значит, в тысячу раз бдительней нужно быть. После приземления не шуметь. Летим в тыл врага, он не должен знать, что мы у него в гостях. Иначе нам сильно не поздоровится. Если вдруг во время высадки наткнемся на фрицев – принимаем бой и, по возможности, отступаем к ближайшим укрытиям. Ваша задача – оторваться от противника. В случае столкновения с немцами про основное место сбора забудьте. Встречаемся на запасном. А теперь всем застегнуть шлемы.
Ревя моторами, самолеты, разогнавшись, один за другим стали уходить в небо. Наконец, дошла очередь и до их судна, которое, грохоча колесами по неровной поверхности взлетки, оторвалось от земли и стало медленно набирать высоту. Иван откинулся назад, упершись спиной в холодный дюралевый борт, прикрыл глаза. Усталость давала о себе знать, но тревожные мысли о ближайшем будущем мешали погрузиться в дремоту, хотя мерный рокот самолетных движков, казалось, совершенно не раздражал. К тому же, после того как машина набрала высоту, в салоне похолодало.
Иван не страшился выйти из самолета с парашютом за спиной, это был уже десятый прыжок за год его службы в воздушном десанте. Расслабиться мешало чувство неопределенности и собственной неудовлетворенности, печалило то, что всё-таки не успел попрощаться с Олеськой. Мысли сумбурным клубком роились в голове, смешиваясь, как продукты в кастрюле. А вдруг девушка подумает, что он нарочно не пришел к ней? И всё это из-за той мелочной обиды, которая промелькнула между молодыми людьми неделю назад. Кто их поймет, этих женщин? Вроде слова плохого не произнес, когда она прибежала на проходную, чтобы увидеть его, догадавшись, что скоро десантники уедут на войну. Иван всего лишь хотел успокоить милую, пообещав, что армия скоро прогонит фрицев обратно и уже через пару месяцев он пришлет фотографию из поверженного Берлина. А Олеся обозвала дураком и сказала, что очень боится за
