вы здесь зачем? – бросил на него короткий взгляд хозяин дома. – Разве не ваша обязанность мирных людей защитить?
– Ну, – стушевался Сашка, – так-то оно так…
– На чем я остановился? – Федор Николаевич на секунду задумался. – Как домой добрался, сказал?
– Ага, – кивнул Луценко.
– Так вот, как немцы из этих мест ушли, появились поляки. Эти еще более злобные были. Всё им мало. Устроился я тогда в Ковчицы к одному пану. Кучером у него был. Работы много, без отдыху и продыху. Но, правда, платил неплохо, да и крыша над головой и миска супа всегда были. Женился я на Марусе, она местная была, ковчицкая. Родила мне троих сыновей: Мишку, Гришку и Ваньку. А потом приболела сильно и за несколько дней зачахла, не смогли выходить. Остался я с маленькими детьми на руках. Уволился от пана, не мог больше там оставаться, всё мне о жене напоминало, сердце горело от тоски. Переехал сюда, на заработанные деньги купил дом и большой надел земли. Стал обустраиваться, через год взял жену из соседней Слободки. – Федор кивнул в ту сторону, откуда недавно пришли десантники, где за большим полем виднелись кроны деревьев небольшого кладбища и за ними просматривались крыши деревенских домов.
– Она молодец, Прасковья Трофимовна моя, не побоялась чужих детей принять. Нянчится с ними, как мать родная. Пропал бы без нее. – Федор Николаевич улыбнулся. – Со временем обустроился здесь, хозяйство завел, сарай с банькой поставил. Потом сестер и братьев своих позвал, помог им хаты купить, свое хозяйство наладить. Родителей тоже хотел забрать, да они ни в какую: «хотим на родине жить и в своей земле лежать». Никак не смог уговорить. Теперь вот видимся редко, с Параской только на большие праздники к ним ходим, а так почти все мои братья и сестры здесь живут. Почитай, половина деревни родственников.
Беззвучно открылась дверь избы, и из сеней во двор выскочили двое мальчуганов, обутых в новые лапти. Они опасливо приблизились к солдатам, с интересом рассматривая форму и оружие, тихонько перешептываясь о чем-то между собой. Вслед за ними во двор вышла жена Федора, держа за руку третьего мальчика, самого младшего из братьев, робко жавшегося к приемной матери. Но в сад не пошла, остановилась около сарая.
– Мишка и Гришка, – довольно кивнул в сторону мальчуганов Федор Николаевич, – а там маленький наш, Ванька.
В этот момент Иван заметил, как ярким лучиком счастья озарилось лицо хозяина дома, с нежностью бросившего взгляд на свою семью. Обратили на это внимание и другие десантники, разулыбались. Гришка протянул детям автомат, приглашая подержать его в руках, Иван снял пилотку и водрузил на голову Мишке, чему тот был несказанно рад, это легко читалось на светящемся лице ребенка.
– Федор Николаевич, – Луценко снова вытащил и тут же спрятал обратно карту, – так, может, проведешь нас до Ковчиц?
Мужчина улыбнулся.
– Не бойся, лейтенант,
