тяжело и прерывисто дышит.
– Зачем ты здесь, Киллиан?
И это все? Десять лет бесполезных надежд и ожиданий, а взамен я получаю: «Зачем ты здесь, Киллиан?»
Это что, шутка?
– Я хотел тебя найти, – слова даются тяжело. Приходится буквально выталкивать их из себя. – Я хотел узнать, почему ты бросила меня? Узнать, почему не виделась с сыном? Почему не виделась со мной? – но начав, я уже не могу остановиться, ощущая, как меня затапливает отчаяние. – Я считал, что, возможно, тебя уже нет в живых. Иногда даже думал, что отец тебя убил, поэтому ты не приходишь. Ты и представить не можешь, какие фантазии могут родиться в голове у десятилетнего мальчишки. А у подростка? Но я всё равно ждал тебя. В школе на игре в бейсбол представлял, что ты наблюдаешь за мной, сидя на последнем ряду трибун. Гордишься мной, ведь твой сын капитан команды.
Глаза женщины, глаза Лоран, глаза моей матери абсолютно ничего не выражают. Они какие-то неживые, застывшие, замороженные, и от них веет холодом. И она словно не собирается со мной говорить. Но я не уйду, не получив ответы.
– Ещё я ждал тебя на вручении аттестатов об окончании старшей школы. Ждал тебя на выпускном, когда директор толкал речь, восхваляя мои заслуги в спорте. Сейчас я на втором курсе и, честно признаться, я устал ждать. Поэтому я здесь! И, отвечая на твой вопрос «Зачем ты здесь, Киллиан» – я пришел получить ответы. Почему ты ушла? И какого хрена не возвращалась… мама? – последнее слово выплевываю с презрением.
Серо-голубые глаза матери наполняются влагой. Первая живая эмоция за эту короткую встречу.
Лоран достаточно быстро берёт себя в руки. Смахивает слёзы тыльной стороной руки, и на её лице вновь появляется маска отстранённости.
– Я не могла к тебе прийти, – спокойно отвечает женщина, – я и сейчас не имею права с тобой говорить. У меня могут быть проблемы.
– Проблемы? Какие проблемы? – повышаю голос, заставляя её вздрогнуть всем телом.
– Таковы условия нашего соглашения, которое мы заключили с твоим отцом.
– Какое, к черту, соглашение? – непроизвольно наступаю на мать.
Она пятится, быстро натыкаясь спиной на дверь.
– Киллиан, на все вопросы тебе может ответить Саймон, – она выставляет руки перед собой. Защищается от меня.
От меня?
Но я, черт побери, неопасен. Я же её сын!
– То есть ты не собираешься объясняться, да?
Она коротко кивает.
– Он запугал тебя? Саймон заставил тебя? Это ведь он, так? Боже, скажи хоть что-то! – с надрывом прошу её. Почти умоляю.
Глаза Лоран, полные печали, вглядываются в моё лицо. Сейчас она так близко, что можно протянуть руку и дотронуться, но я, конечно, этого не делаю. Лишь пристально смотрю в лицо матери, ощущая почти физическую боль.
Она не станет говорить со мной, я зря пришёл.
И мне нужно уйти.
Разворачиваюсь на пятках, спускаюсь по ступенькам вниз, прочь с крыльца.
– Отец
