выпалила. Во мне вино говорило, по трезвому бы я вряд ли осмелилась на подобное. А так… разболталась, да к тому же уже в ванную забралась, прорезая пенное облако.
– Ого,– присвистнул жених.– Детка, да ты горишь?– интимно понизил голос.
– А то,– икнула, поднеся бокал к губам и сделав осторожный глоток.– И трусики влажные,– и плевать, что их на мне уже нет.– Жаль тебя нет…– Я отсалютовала бокалом подёрнутому паром отражению в зеркале, с тоской понимая, что правда хотела бы Макса тут, рядом. И не из— за вина, не из— за неудачного дня или одиночества. Просто хотела, и всё тут.
– А если бы я приехал?
– А ты можешь?
– Нет.
– Тогда пошёл к чёрту!– буркнула я, и мы оба знали, что это значит.
– Ты нарываешься?– хохотнул Макс.
– Тебя тут нет, ты ничего мне не сделаешь!– шутила я, а сама жутко досадовала на то, что Макс не из тех, кто сорвётся и приедет, как рыцарь. Как озабоченный рыцарь, желающий немедля наказать зарвавшуюся принцессу. Вызволить из плена одиночества и наказывать… наказывать всю ночь, а можно и день напролёт!
Увы, не рыцарь! А я так каждый раз надеялась, довести нашу вот такую игру до конца. Раззадорить его, чтобы сел в машину и примчался, распахнул дверь, ворвался в квартиру и…
– Но если бы был,– зазвучал подчёркнуто игриво,– непременно бы…
– Наказал?– обронила мысль, с надеждой мечтая услышать “Да! С особым пристрастием! И так, чтобы ты молила тебя отпустить! Молила закончить пытку… Наказание… чтобы сжалился…”
– Зачем?– недопонял Макс, слёта уничтожая хрупкую надежду.– С тобой можно действовать куда мягче, верно?– муркнул с таким тоном, словно знал лучше меня, что мне нужно.
– Тебе виднее…– осторожно поддакнула я, уже прикидывая, что сейчас он сольётся с темы. И страшась обидеть правдой— что ни разу Кравцов не угадал с моими желаниями и тайными мечтами.
Но Макс удивил. Чуть ли не впервые удивил!
– Конечно виднее… Я могу пригнать часов за шесть.
– Мне бы это польстило,– призналась, чуть опешив,– но, увы, уже не спасло. Я сгорю за это время.
Не лгала, разговор меня и правда возбудил. Скорее это из— за новизны ощущений и своей откровенности. Вот и ёрзала, пытаясь найти место, более удобное для лежания. Даже бокал осушила и в раковину поставила.
На заднем фоне показался женский голос, и я лениво уточнила:
– Ты не один?– чуть напряглась тишине в эфире. Макс как-то замешкался, но в трубку просипел:
– Один. Это я телик включил, а тут фильмец какой-то,– отмахнулся безразлично.
– Горяченькое?– пошутила конечно, но Макс хохотнул:
– Типа того, и знаешь,– задумчиво промычал, очень даже в тему.
– Правда?– обронила хмельно.– Балуешься значит без меня?
– Не совсем, но малышка, коль ты горишь, а я далеко, держись крепче, я покажу тебе любовь на проводе.
– Да… а… а?– моё удивление вильнуло в вопрос.
– Это
