замолчала, а затем глубоко вздохнула и посмотрела на меня.
– Да, Георгий, – с вызовом произнесла Феофано. – Ты догадался верно. Псалом Давида написан словно обо мне, а лилии – древний символ перерождения.
Девушка сделала паузу, собираясь с силами, чтобы признаться в самом главном.
– Тот склад подожгла я, Георгий. И сделала еще очень много ужасных вещей.
Ее слова едва не лишили меня дара речи.
– Но зачем? – только и сумел выговорить я.
– Считай, что это плата за мое исцеление, – отозвалась Феофана, проводя рукой над пламенем свечи. – Моя жизнь в обмен на жизни других людей. Но теперь мой долг закрыт, а я свободна, Георгий.
Произнося мое имя, она устремила на меня умоляющий взор, словно заклиная простить все ее прошлые грехи. Я же испытующе глядел на женщину, которую по-прежнему любил, но которая вдруг стала для меня такой чужой и далекой.
– Этот медальон предназначался мне? – холодно поинтересовался я. – Для чего ты оставила его?
– Чтобы вернуться, – ответила девушка. – Он мне дорог. Точно так же, как и ты.
Я поднялся, взял со стола медальон и протянул его Феофано.
– Уходи, – коротко приказал я.
Девушка вздрогнула от моего резкого голоса. Она явно ожидала чего-то иного.
– Георгий… – она сделала шаг ко мне, но я остановил ее жестом руки.
– Забирай медальон и уходи, – повторил я. – Мне нужно побыть одному.
На этот раз девушка повиновалась. Забрав медальон из моих рук, она отворила дверь и, бросив на меня прощальный взгляд, произнесла:
– Мы еще обязательно встретимся, Георгий. Я столько вытерпела ради нашей встречи и не отпущу тебя просто так.
Сказав это, Феофано скрылась в темноте коридора.
После этой встречи я еще долго не мог собраться с мыслями. Первые лучи уже окрасили стены моей комнаты в ярко-алый цвет, когда мне удалось, наконец, погрузиться в липкий и беспокойный сон.
На следующее утро я чувствовал себя вялым и разбитым. Бессонная ночь, странный ночной разговор и страшная правда – все это не позволяло мне в полной мере сосредоточиться на работе. Всюду меня преследовал облик Феофано. Словно наяву, я чувствовал запах ее волос, теплоту рук и сладость губ. Мне вновь захотелось увидеть, почувствовать ее рядом с собой, согласиться на любое ее условие. Но это было невозможно. Невозможно! По крайней мере именно так я вновь и вновь твердил себе.
Вконец исстрадавшись и потеряв всякий покой, я устало опустился на кровать, надеясь забыться спасительным сном. Однако все было напрасно и только внезапный приход Алексея вырвал меня из трясины мрачных видений.
– Господин, к вам пришел один из офицеров дворцовой стражи. Он уверяет, что дело весьма срочное.
– Зови, – приказал я. Сейчас мне было все равно, кого принимать, лишь бы отвлечься от гнетущих мыслей.
На пороге появился Павел. К
