продолжают бороться. Даже здесь, в безопасной Мистре собираются отряды добровольцев, которые день за днем отправляются на охваченный войной север.
Наблюдая этот искренний народный порыв, я еще раз утверждаюсь в мысли, что затеянная Константином борьба не была напрасной. Ибо те, кто приносят себя в жертву во имя свободы и справедливости не истираются из народной памяти, но становятся живыми символами для новых поколений.
Алексей разбудил меня на рассвете.
– В чем дело? – спросил я, накидывая тунику и подвязывая сапоги.
– В город прибыл царевич Фома, – ответил Алексей. – Он желает немедленно видеть вас.
– Фома? – удивился я. – Что привело его сюда из далекого Константинополя?
– Этого я не знаю, – ответил юноша, помогая мне застегнуть плащ. – Но он привел с собой отряд в почти семь сотен солдат. Похоже, император отозвался на нашу просьбу о помощи.
Мне тоже хотелось в это верить, ибо с самого начало войны мы не получали из Константинополя никакой поддержки.
Через несколько минут я спустился, чтобы поприветствовать своего гостя.
Фома был самым младшим из сыновей Мануила Палеолога. Белокурый и голубоглазый, он с самого раннего детства отличался плохим здоровьем и, в отличие от других своих братьев, предпочитал проводить время за книгами, нежели упражняться в военном искусстве. Как и его венценосный брат, Фома обладал мягким и спокойным характером. Я никогда не видел, чтобы он возвысил голос или прогневался на кого-либо. На его лице застыло то же меланхоличное выражение, что было присуще столичной знати. Однако надменность не шла ему к лицу и не могла обмануть проницательного человека.
– Рад видеть вас, господин, – с поклоном сказал я. – К сожалению, мы не знали о вашем приезде и не смогли подготовиться к нему должным образом.
– Не беспокойся об этом, Георгий, – ответил Фома. – Я не задержусь тут надолго.
– В таком случае предлагаю пройти в мой кабинет. Там мы сможем поговорить без посторонних.
Когда мы остались наедине, я поспешил задать волнующий меня вопрос:
– Из столицы приходят дурные слухи о здоровье василевса. Неужели все так серьезно?
– Болезнь, слава богу, отступила, – сказал Фома. – Император еще слаб, но уже вернулся к делам. Будем верить, что свежий воздух и привезенные из Трапезунда целебные снадобья вернут ему силы. Только вот… – царевич оглянулся по сторонам и добавил уже тише: – Сомневаюсь, что эта хворь вызвана слабым здоровьем василевса.
– Что вы хотите этим сказать? – настороженно спросил я.
– Не так давно в столицу вернулся Феодор. Теперь его часто можно видеть в компании Луки Нотараса и Георгия Куртесия.
– Старые заговорщики вновь слетаются к трону императора.
– И теперь их замыслам никто не сможет помешать, – печально
