многие выгодные места в структуре церкви предоставлялись высокопоставленным мирянам, а назначение на высшие церковные должности (как и сейчас) осуществляло светское правительство.
Поэтому далеко не случайно религия и церковь привлекали к себе самое пристальное внимание со стороны некоторых членов правительства. Церковь и религия считались – и не без основания – главной теоретической и социальной опорой в поддержании порядка и стабильности общества. Многие горячо поддержали поэта-лауреата Роберта Саути, который в 1829 году в своем обращении к народу писал: «Не подлежит сомнению тот факт, что религия есть та основа, на которой покоится светское государство… Там, где речь идет о безопасности государства и благосостоянии народа, без религии просто не обойтись» (Билз, 1969, с. 68). Таким образом, любые нападки на религию и церковь считались не только богохульными и безнравственными, но и опасными для общества.
Поскольку здесь мы основное внимание уделяем состоянию человеческого общества в выбранное нами время, то будет вполне уместным дать краткое описание того места и положения, которое занимала в нем женщина, – это даст нам ценностный ориентир для характеристики всего общества в целом. Ныне превалирует та точка зрения (и она имеет вполне законное обоснование), что в викторианскую эпоху женщины – особенно представительницы среднего и высшего классов – занимали, по сравнению с мужчинами, более низкую ступень социальной лестницы. Хотя женщины и не имели равных прав с мужчинами, прежде они считались весьма полезными членами общества – по крайней мере, дома. Но затем в силу многих причин, главная из которых – резко возросшее на местном рынке труда количество дешевой рабочей силы, вся их общественная полезность по большей части была сведена к рождению детей, украшению (пусть и мнимому) домашнего очага и полной беспомощности – не женщины, а глупые, вечно занятые своим вязанием куклы, как они представлены в викторианской литературе. Вот как это выразил один из персонажей поэмы «Принцесса» (1847), принадлежащей перу Альфреда Теннисона, считавшегося формирователем, выразителем и зеркалом современной ему общественной мысли:
Орудья мужчины – плуг, меч, булава,
Для женщины – стол и вязанье.
Жена – это сердце, а муж – голова,
Он – властность, она – послушанье;
Все прочее – вздор…
Лишь очень немногие честно, даже наедине с собой, признавали, что именно таково положение дел. Большинство же предпочитали смягчать свою оценку и роль женщины, считая последнюю не столько стоящей ниже мужчины по своему развитию и уму, сколько существом совершенно особого рода. Об этом же говорит и Теннисон в заключительных строках своей поэмы, выражая, быть может, свою собственную позицию:
Нет, женщина умом не ниже, чем мужчина, —
Она другая…
Отсюда он делает вывод:
И только в браке
