поджала губы – нет, она не рада видеть невестку. Совсем не рада. Но она тоже не заметила подмены. Она тоже не отличила меня от настоящей графини де ла Мар.
Отец Этьена был выше жены на две головы и на полголовы выше сына. Сын и отец были совершенно непохожи – в отличие от сына, обладавшего почти классической красотой, отец был вовсе не красив. Он был рыжий, темно-рыжий. Лицо у него было красное, с крупным мясистым носом, светлые глаза, обрамленные рыжими ресницами, смотрели задорно, а живот заметно нависал над поясным ремнем.
– Я тоже рада вас видеть, – сказала я, идя к ним навстречу. – Мадам де ла Мар… Месье де ла Мар… – присев перед ними в книксене, я хотела пожать руку дамы, но обнаружила, что все трое смотрят на меня с недоумением.
Мадам первая пришла в себя и натянуто засмеялась:
– Вы стали такой же шутницей, Розалин, как и мой сын.
– Забавная шутка, – согласился отец Этьена и коротко поклонился мне. – Мы еще не были представлены, во время вашей свадьбы я был в Вестфалии, по делам. Но Этьен много говорил о вас! – он ободряюще подмигнул мне.
– Надеюсь, только хорошее, – ухитрилась выдавить я, не понимая, в чем допустила оплошность.
В это время слуги пронесли мимо вещи гостей, и я увидела дорожную бирку на одном из чемоданов – «мадам и месье Аржансон».
Аржансон?! Но ведь родители графа де ла Мар…
Ффу! Я почувствовала, что краснею. Конечно же, я должна была догадаться. При живом отце сын не может называться графом. Графом был бы его отец. Значит… значит… отец Этьена умер, а его мать вышла замуж во второй раз… Как глупо я провалила первое же выступление!..
– Мы как раз собирались завтракать, – я попыталась напускным оживлением сгладить неприятность встречи. – Присоединяйтесь к нам. Наша кухарка готовит чудесно, вы должны оценить ее искусство…
– Конечно, мадам Пелетье готовит чудесно, – сказала мадам Аржансон немного высокомерно и снова недоуменно посмотрела на меня. – Это же я порекомендовала ее Этьену. И я рада, что спустя год вы, наконец-то, оценили ее мастерство. Раньше, насколько я помню, вы называли ее блюда стряпней для собак.
Я прикусила язык. Второй промах. Лучше мне помалкивать, а говорить только на нейтральные темы.
Этьен насмешливо покосился на меня, и взял мать под руку:
– Ты же знаешь, мама, что Розалин далека от домашних дел. Современные барышни не слишком любят заниматься хозяйством.
– Но теперь она замужняя женщина, – возразила мадам Аржансон, – ей надо больше уделять внимание дому. Тем более что ты постоянно занят. Как, кстати, дела на фабрике?
Фабрика? Я навострила уши. Какая еще фабрика?
– Ты же все равно ничего не понимаешь в моих делах, мама, – возразил Этьен, посмеиваясь. – И спросила только из вежливости. Если начну рассказывать – заскучаешь. Поговорим лучше о другом. Как там мистер Пупс?
Мадам Аржансон сначала запротестовала, но потом расцвела улыбкой и начала рассказывать о мистере Пупсе, который оказался
