бросьте, – сказал Этьен, бросая вилку на стол. – Можно подумать, это что-то страшное! Пойду, заправлю двигатель. Керосином, – он с грохотом отодвинул стул, поднимаясь из-за стола. – Надень шубу, Розалин. Замерзнешь.
Он вышел из гостиной, и Аржансоны опять переглянулись.
– Я его обидела, – вздохнула София.
– Ну что ты, – успокоил ее муж. – Он все понимает.
Но София уже смотрела на меня, и во взгляде ее я читала сострадание:
– Вы такая добрая, – сказала она и снова вздохнула. – Господь любит добрые дела.
– Жду вас во дворе! – крикнул граф уже из прихожей.
– Удачи вам, моя дорогая, – пожелала София и вздохнула в третий раз.
Я посчитала, что надевать шубу было бы слишком – солнце светило ярко, погода была ясной и тихой, но Этьен скривился, увидев меня в пальто и шляпке с вуалью.
– Сказал же – надевай шубу, – он забрался на облучок и теперь натягивал перчатки.
– Но зачем? – удивилась я.
– Ладно, забирайся так, – он протянул мне руку, помогая залезть на высокое сиденье, и набросил мне на плечи свою шубу – тяжелую, и в самом деле пахнущую керосином и еще чем-то резким, незнакомым – словно металлом, нагретым солнцем. – Вот ручка, – Этьен указал на полукруглую скобу перед моим сиденьем. – Держись крепче, а то вылетишь на первом же повороте.
Он надел кожаную шапку, так удивившую меня в первый день нашей встречи, надвинул очки на глаза и сразу превратился в героя фантастических рассказов из серии путешествий на луну на пушечном ядре.
– Но где лошади? – робко спросила я, не понимая, как можно запрячь в эту коляску лошадей, если не было дышла.
Мадам и месье Аржансон уже выезжали со стороны внутреннего двора в двуколке. Серые лошади в яблоках помахивали хвостами и переставляли тонкие ноги изящно, как балерины.
– К черту лошадей, – резко сказал Этьен и надавил на какой-то рычаг.
Раздался грохот, и нас обдало удушливым облаком – с таким же резким и металлическим запахом, который пропитал шубу. Коляска дернулась, зафыркала, как живая, и поехала сама, безо всяких лошадей!
Я взвизгнула и схватилась за скобу, потому что коляска резко повернула – Этьен управлял ею, закручивая из стороны в сторону колесо, крепившееся прямо перед ним.
– Дорогу! – крикнул он и нажал на резиновый клаксон.
– Этьен! – завопила София, потому что месье Огюст с трудом удержал перепуганных лошадей.
Но граф де ла Мар только рассмеялся и еще раз крутанул колесо, заставляя коляску повернуть направо и миновать ворота.
Эту поездку я запомнила на всю жизнь и сразу поняла, почему София смотрела на меня с таким состраданием.
Машина мчалась по дороге, подпрыгивая на всех ухабах. Я стиснула зубы, чтобы они не стучали, и изо всех сил держалась за железную скобу. Ветер так и свистел в ушах, и шуба, которую набросил на меня граф, была очень кстати.
Когда
