собирался провести в одной спальне со мной.
– Иди, дорогая, – сказал он, взяв с подоконника лампу. – Я провожу маму и приду.
Я смогла только кивнуть в ответ и облизнула вмиг пересохшие губы.
Мне казалось, что самое важное – пережить этот день, наполненный волнениями, страхом разоблачения и… смятением. Но я ошиблась. Предстояла не менее страшная и волнительная ночь.
Если мадам и месье Аржансон были обыкновенными людьми, с которыми я знала, как себя вести, чтобы не наделать слишком грубых ошибок, то муж графини де ла Мар оставался для меня человеком-загадкой. Человеком, с которым я чувствовала себя так, словно решила побаловаться спичками на куче пороха.
Дожидаясь его в спальне, я мысленно прокрутила тысячу возможных сценариев, которые могли бы сейчас разыграться.
Он говорил, что Розалин ему противна – даже не хотел есть с ней за одним столом, и это давало надежду, что спать с ней ему тоже будет противно. Но с другой стороны, слова графа все время расходились с делом. Я не верила, что его поцелуи и нежные объятия – это напоказ, для успокоения родителей. Он хотел свою жену. Если я что-то понимала в их отношениях – он хотел ее безумно, исступленно, но так получилось, что ему в ней нравилась оболочка, но вовсе не содержание. И он бесился от этого несоответствия, был просто одержимым…
Я промокнула платочком лоб, потому что оказаться в одной спальне с одержимым мужчиной – это и в самом деле страшно. По закону он имел на Розалин все права, и вздумай взять ее силой – ни один судья в мире его не осудил бы.
Но я не собиралась приносить в жертву или продавать свою честь за десять тысяч. И за сто не собиралась…
В который раз я от души пожелала графине попасть в такой же переплет, в который она с улыбкой отправила меня. Она уехала, даже не сказав, как я смогу найти ее. И если обман раскроется… Не посчитает ли граф де ла Мар, что я убила его дорогую супругу, пытаясь занять ее место в обществе?
Убила…
У меня сердце остановилось от такого предположения. И как я раньше не подумала? Если я признаюсь и покаюсь, то где гарантия, что мне поверят? А если не поверят, я окажусь в королевской тюрьме по обвинению в убийстве, мошенничестве, воровстве… Да кто знает, что могут придумать те, у кого есть деньги и власть?!.
Признаваться нельзя, Роза! Ни в коем случае!
И спасти тебя могут лишь выдержка, хитрость и… актерский талант, которых у тебя нет и в помине…
Надо успокоиться… Самое главное – успокоиться…
Когда муж графини де ла Мар зашел в спальню, я сидела в кресле, чинно сложив руки на коленях. Я не сняла платья, и снимать его в присутствии этого мужчины не собиралась. Я заготовила речь, в которой должна была пристыдить Этьена за лицемерие, обман и излишнюю назойливость, но стоило ему появиться, как все обличающие слова улетучились из моей памяти.
– Не спишь еще? – граф расстегнул пиджак и бросил его в свободное кресло, ослабляя шейный платок. – Ну просто образцовая жена! Спасибо, кстати.
