меняющейся, штрафной команды. По именам даже, будто в живую окликал. Как дальше судьба с ёрниками определилась, очень интересовало кэпа былого спасателя. Острое то чувство было верным признаком, отчаливших от прежней настоящей жизни, стариковских лет. По неволе к книжкам пристрастился. Болел за вымышленных героев и отчего-то избегал вчитываться в лирику. Видать, помягчеть пуще всего боялся. Три рюмахи за день уж обязательным правилом опрокинет. Бывало скажет, точно, некие ограничители выставит:
– За всех пить, так набраться можно, а за станцию водолазов – в аккурат.
Да любил с душевной игрой воображения слушать песню, что дарила лёгкость ещё раз прокрутить судьбу:
Мы с тобой пройдём по кабакам37.
Команду старую разыщем мы.
А здесь. А здесь мы просто лишние.
Давай командуй, капитан…
Вначале обрадуешься
Из северных портишек, не помнится ничего захудалей Нарьян-Мара. Из одного его конца легко просматривался другой. Однако и там имелось заведение, какое потребно всегда. В простонародной номинации – кабак. Собой, как двухэтажный дровяник с окошками, косивший углом и на трезвый взгляд. Характерная публика туда хаживала. И всё-то почти моряки, лишённые загранлоска в долгих каботажных рейсах. Проще обобщить: в арктическом завозе с лета по глубокую осень. Да кому ещё туда лазутничать, не боясь перепачкать потрясающей местной грязью парадные ботинки? Им да геологам в сапожищах. Не ненцам же. Дети природы вообще гнушались чуждой городеции, якобы для них построенной. Куда вольготнее до сих пор таскать родимые чумы по тундре, кочуя вместе с олешками.
Вроде излишне уточнять: на чьих костях тот Мар стоит. Скорбная память за него подобает ссыльным русским мужичкам. Именно подобным бедолагам, более, чем вполовину, все достижения сталинского миллиметрика кайнозоя38 обязаны. Признать это стыдно и колко, не в гамму смартфоновским пустовкам. Потому не вспоминать, – в самый продвинутый резон. Лишь я по-сермяжному с немногими, обойти вечную подтему никак не сподоблюсь.
Хочу же поведать одну нерафинадную историю из морской жизни. А каковский вывод домыслите – воля ваша. Автор, например, свой закрепил в названии. В таком разе, – навестим-ка прошлое.
Стали мы с товарищем припоминать, что за год-то был?
– Так-так, – потянул он в раздумьях. – Ведь тогда красавца финна «Гусь-Хрустальный» питерцам, по бунту, отдали. А заместо гуся, всучили нам дрянное новьё – фантомас39 «Советский воин». На него я и попал, после «Череповца» – тоже чудища, но уже от братьев румын.
– Ну-ну, сразу горячо, Анатолий, – чуть подбодрил за мыслительное напряжение.
– Да это ж в 75-ом (!) – озарило его.
– Наконец-то. Выдали на-гора!
Дальше я, пожалуй, к повествовательной манере сверну. Будет глаже читателям, да и мне не мучиться
строчки из песни Юрия Аделунга.
кайнозой – молодая (нынешняя) геологическая эра Земли, в четвертичном периоде.
судно неудачного проекта с ужасным гл. двигателем Шкода.
