видел ее слабость. Но и спускать такой тон этому нахалу девушка тоже не собиралась. Будто она его преследует! Самодовольный уб…то есть дуб. Засохший такой.
– Вынуждена сообщить, что преследование вашей сиятельной персоны в мои планы не входит, – сухо сообщила Элла, присаживаясь в удобное кресло возле стола Верещагина. Закинула ногу на ногу. Юбка синего платья-футляра тут же поползла на добрый десяток сантиметров вверх под внимательным взглядом этого… как его там? Максима? А, нет, Матвея. Но одергивать ее Элла не собиралась. Нельзя показывать, что он ее смущает. Да и зачем?
– Ты Элла, да? – улыбнулась Лина, вмешиваясь в назревающий конфликт. – Наслышана о тебе. Очень приятно познакомиться.
– Взаимно, – вежливо улыбнулась Элла, краем глаза замечая, как на безупречный коричневый ботинок наступила ярко-алая туфелька. Не самый плохой способ заставить собеседника замолчать. Еще бы он работал!
– А что же тогда входит в твои планы? – обманчиво-мягко поинтересовался Матвей. Его тон почему-то бесил. Как и он сам, впрочем. И что с ней творится? Она же давным-давно научилась справляться с такими ненужными эмоциями, как злость, гнев и прочее.
– Не уверена, что мои планы – та тема, которая будет интересна малознакомому человеку, – с невозмутимой улыбкой ответила Элла, прекрасно зная, как порою спокойствие бесит сильнее откровенных колкостей. А витиеватые, длинные, вежливые фразы – куда более надежный способ победить, чем неприкрытый сарказм.
Но ответить ее сопернику не дали. Василина Лаврецкая, племянница хозяйки фирмы и жена того самого адвоката, который помог Элле отсудить Златку, решительно вмешалась в этот с виду благоприятный разговор.
– Матвей, а ты что пришел?
– Звучит как: «Чего приперся, сударь?» – заржал блондин. – Нет бы сказать, что соскучилась, рада меня видеть. Как-никак меня несколько месяцев не было. А мне вместо этого: «Что приперся?»
– Извини, в этот раз Кирилл для тебя букетов не оставлял, – влез в их разговор Верещагин, который просто не мог остаться в стороне. От его замечания Элла слегка вздернула брови, но вопросов задавать не стала. Ее это не касается. Как и не волнует, что недавний визави от невозмутимого замечания друга начал пыхтеть, словно электрический чайник, у которого сломалось автоматическое отключение и которого не выдернули из розетки.
– Вот вечно ты всю малину испортишь, – тоном обиженного ребенка заявил Матвей. В этот момент он немного напомнил Элле ее собственную дочь, в которую отчаянно пихали овсянку, и девушка невольно улыбнулась. Да, что-что, а портить настроение ее друг умел виртуозно и умышленно. Не зря же до сих пор ее эльфенышем называет.
Телефонный звонок отвлек Верещагина от стеба ближнего своего. Переговорив, он посмотрел на подругу:
– Ну что, идем? Лиля уже здесь.
– Приятно было познакомиться, – улыбнулась Лина. Судя по всему, она прекрасно знала, зачем здесь Элла. Может, она и предложила этот вариант? Кто знает. Но шатенка
