ним. Мне все равно, что скажут люди. Я уже давно не в том возрасте, когда обращают внимание на такие вещи. Условности больше не имеют для меня значения.
– Когда ты уезжаешь?
– Улетаю в Нью-Йорк на следующей неделе.
– Стрикленд летит с тобой?
– Нет. – Впервые она смутилась. Опустила глаза, взяла виски. – Он уже в Штатах. В Виргинии. Ждет меня.
– А как же все эти важные мероприятия, в которых он собирался участвовать?
– Он отказался, все отменил.
– Интересно, почему?
Эрика подняла глаза:
– Счел, что так будет лучше.
– То есть струсил. Не хватило мужества встретиться со мной и сообщить самому.
– Неправда.
– Предоставил это тебе.
– Я сама так решила. Я не позволила бы ему остаться. Это я заставила его уехать. Не хотела скандалов, неприятных сцен, не хотела слов, которые лучше не произносить.
– Вряд ли ты ожидала, что меня это обрадует.
– Я ухожу, Алек. Навсегда.
– Ты покидаешь Дипбрук?
– Да.
Это поразило его еще больше, чем то, что она его бросает.
– Я всегда думал, что этот дом для тебя важнее всего остального.
– Уже нет. В любом случае это твой дом.
– А твои лошади?
– Я беру их с собой. Стрикленд организовал их перевозку в Виргинию.
Как обычно, Эрика поставила его перед свершившимся фактом. Она всегда так поступала, когда была настроена добиться своего. Стрикленд, Дипбрук, ее лошади – она все продумала до мелочей. Но Алека это мало интересовало. Для него имел значение только один вопрос. В нравственной трусости упрекнуть Эрику он не мог. И потому молчал, ожидая, когда она продолжит. Но она сидела, безмолвно наблюдая за ним, ее серые глаза смотрели на него с вызовом, не мигая. Ждет, догадался Алек, когда он сделает первый выстрел, который положит начало борьбе за то единственное, что было по-настоящему важно.
– А Габриэла?
– Габриэлу я забираю с собой, – ответила Эрика.
Бой начался.
– Ну уж нет!
– Давай без крика, ладно? Выслушай меня, пожалуйста. Я ее мать и имею столько же прав, сколько и ты, даже больше, решать судьбу нашей дочери. Я уезжаю в Америку. Еду туда жить, и здесь уж ничего не изменишь. Если я заберу Габриэлу с собой, она будет жить с нами. У Стрикленда прекрасный просторный дом, большой участок земли. С теннисными кортами, бассейном. Для девочки возраста Габриэлы это замечательная возможность – молодежь великолепно проводит время в Америке, там все устроено для молодых. Пусть она использует этот шанс. Не лишай ее перспектив.
– А как же школа? – тихо спросил Алек.
– Я заберу ее из школы. Будет учиться там. В Мэриленде есть очень хорошая школа…
– Я ее не отпущу. Не хочу ее потерять.
– Алек, ты ее не потеряешь. Никто не запрещает тебе видеться с ней. Будешь общаться с ней, когда захочешь. Она будет тебя навещать.
