и возвращаться в Мичиган вместе!
– Ох, миссис Маллоу, – пробормотал Д.Э. Саммерс.
– Не «ох», а вы сделали то, что должны были сделать. Я не дам девочку в обиду. Слава богу, всякого наслушалась за свою жизнь.
Компаньоны обменялись взглядами, а миссис Маллоу продолжала:
– Эмми, никого не слушайте. В конце концов вы не сделали ничего предосудительного. Хотя бы мое присутствие должно оградить вас от слухов!
Тут миссис Маллоу решительно рассыпала сахар, который накладывала себе в чашку – у нее дрожали руки.
– Моя жизнь тоже, знаете ли… – она прокашлялась, встретила успокаивающий взгляд мужа и уже другим, веселым тоном, произнесла: – Судя по всему, ваш отец остался верен себе?
Все посмотрели на Д.Э., но тот молчал. Взгляды устремились на мисс Саммерс.
– Два художника своего дела, – сообщила та. – Битва на палитрах. Вы много потеряли. Захватывающее зрелище.
– М-да, – сказал ее брат.
– О Господи, – пробормотала миссис Маллоу. – Бедные дети. Томас, не смотри на меня так. Они должны знать.
Изобретатель развел руками, давая понять то ли, что он тут ни при чем, то ли, что полностью разделяет ее точку зрения.
– Так вот, – миссис Маллоу дождалась, пока вошедшая Хетти закончит накладывать треску. – Может быть, это и не очень тактично – говорить такое о вашем отце, но я скажу. Джейк, милый, да ведь весь город знает, что этот человек – ку-ку. Единственное, что он умеет по-настоящему – произносить речи. Тут, конечно, ему нет равных. Но в остальном…
Она съела несколько ложек супа.
– Господи помилуй, он ведь потому и драпирует свои гробы – в городе так и говорят, «плиссированные гробы Саммерса», – чтобы не было заметно, как безобразно они сделаны! Этот юноша, которого он нанял в подмастерья – он, по-моему, нездоров. У него такое странное лицо… Да, Томас?
– Он и есть дурачок, – пробормотала Эмми. – Он даже не говорит, а мычит. Никто другой просто не согласился бы работать с утра до ночи за гроши. Да еще эти проповеди…
– Ваш отец стал городской знаменитостью со своими проповедями, – кивнула миссис Маллоу. – Он произносит их везде, где появляется. Лишился всякого чувства меры. Гремит и извергается на каждом углу. Его совершенно невозможно остановить. Словом, если он мучил вас разговорами о том, что дело его жизни должно быть продолжено…
– Дело его жизни… – почти прошептал Саммерс, вскидывая на нее взгляд.
– Да-да, – подтвердила миссис Маллоу. – Ничего другого он не видит, знать не хочет и, кажется, сходит с ума. Никто даже даром не возьмет его дела. Наследства он, конечно, вас лишил?
Она потрепала Д.Э. Саммерса по руке.
– Милый, ничего не бойтесь. Он просто больной старик. Единственное, что вы ему должны – чуточку заботы. Он ведь все-таки ваш отец.
Д.Э. измученно кивнул.
– Мисс Саммерс, – произнес вдруг Дюк, – а чем, собственно, вы занимаетесь? Вы не учительница?
– Ничем, –
