украинской, – ответил Краморенко.
– Да, нет, Юра, – я имел в виду, – бумажной или электронной?
– Савелий, – был ответ, – я в рекламной журналистике. Тут один мужичок в свое время правильно сориентировался и приватизировал Ильичевский порт, так вот я у него работаю, пишу тексты.
– Какие?
– Савва, любые, какие боссу нужны.
– Понятно.
– Ты к нам отдохнуть?
– И отдохнуть, и поработать, как пойдет…
– Ну, приезжай, на месте разберемся… Ты-то сам в журналистике?
– А почему ты спрашиваешь?
– Потому что с твоими габаритами и мощью мог уйти в бои без правил…
– Да нет, Юра, в бои без правил я не пошел, кишка тонка. Да и мозги нужно поберечь. До встречи.
Через несколько дней после разговора Савелий шел на вокзал. За спиной его была большая дорожная сумка, которая вовсе не казалась огромной, потому что Савелий, как верно подметил Краморенко, был мало похож на журналиста-интеллигента. Выглядел он как грузчик, был широк в плечах и кости, крепко цеплялся за асфальт мощными чуть кривоватыми ногами.
С Юрой Краморенко Савелий познакомился на вcтупительных экзаменах в МГУ. Москвич Злоба и донецкий паренек Краморенко, несмотря на разность внешности и характеров, быстро сошлись друг с другом. А после того как Злоба фактически спас провинциала от кулаков двух московских гопников, стали друзьями, между ними установилась некая иерархия, в которой Злоба играл роль старшего брата.
Борис не был здесь четверть века, с того времени как пытался поступить в Одесский электротехнический институт связи. В то время институт находился на улице Красной Армии. Если вуз сохранился, то улица, наверное, уже переименована. Институт носил имя создателя радио Попова. Это он помнил хорошо, во-первых, потому что другого такого в Советском Союзе не было, а во-вторых, такую же фамилию имел его друг и товарищ по факту тех неудачных экзаменов Витя Попов. Какое-то время он переписывался с ним, но с распадом СССР друг перестал отвечать на письма.
Борис вышел из вагона последним, постоял на перроне и направился на привокзальную площадь. Было жарко, хотя чему удивляться, ведь это Одесса. Борис набрал номер, который ему дали в Новосибирске, абонент молчал.
– Ни фига себе, – подумал он, – а что делать?
– Начальник, – обратился к нему один из таксистов, – машина к вашим услугам.
«Может, съездить на улицу Красной Армии?» – подумал Борис, но тут же отогнал от себя эту мысль. Ведь ностальгия всегда связана с приятными воспоминаниями, а неприятные всегда отторгаются памятью.
– Улица Тенистая, – сказал Борис водителю такси, усевшись на заднее сиденье.
Машина сорвалась с места и тут же резко затормозила: по пешеходному переходу на красный свет неторопливо шла собака.
Водитель чертыхнулся, а потом добавил в сердцах:
– В Одессе даже собаки не соблюдают ПДД.
Борис
