монахини?
– Разве это сейчас важно, матушка? Я же согласна ехать вместо Ленитины. А гонец за нею скоро прибудет.
– Да, действительно… – пробормотала настоятельница. – Я тоже согласна взять тебя вместо неё.
– Я благодарю Вас за эту милость, матушка, и надеюсь, что Вы не станете искать Ленитину, которая Вам больше не нужна.
– Разумеется, не стану, Маргарита. А теперь ступай. Всю ночь тебе надлежит провести в молитве и покаянии! А завтра – в путь!
Бофор смиренно опустила взгляд. «Вот и всё, я выбрала свою судьбу…» – подумалось ей.
Несмотря на обещание, данное Маргарите, мать Мадлон в тот же вечер написала капитану гвардии Серса о «похищении» своей пансионерки неким молодым господином в чёрном плаще. Солдаты снова всю ночь прочёсывали улочки, но на этот раз никого не обнаружили, потому что коляска с Ленитиной и Ганцем была уже далеко за пределами городка…
Аббатиса лично провела ночь в доме капитана, который отвлекал её разговорами, кряхтя в длиннющие усы, и поил чаем.
– Так всё-таки, матушка, Ваша очаровательная воспитанница бежала сама или её у Вас похитили?
– И то, и другое, сын мой, – вздохнула монахиня. – Своим побегом с еретиком она и сама стала еретичкой! Она оскорбила меня, мой храм и мою веру! А такое я не прощаю! Такое надобно наказывать!
– Гугенот, что ли, этот парень? – крякнул капитан, усаживаясь на своё место за столом.
– Кальвинист, – махнула рукой настоятельница, – но все они едины, все они еретики, и закон Господень им не писан!
Капитан приподнял одну бровь, пытаясь понять, что монахиню раздражает больше: сам факт побега девицы из её пансиона с мужчиной или же то, что молодые люди борются за своё земное счастье?
– И что мне с ними делать, если поймаем?
– Девицу надобно вернуть в лоно церкви! Я заставлю её принять постриг и отказаться от отступничества! – произнесла мать Мадлон и отхлебнула из чашки уже остывший чай. – А похитителя можете забрать в солдаты. Никто его не хватится, уверяю. Он чужеземец.
– Это можно, – кивнул капитан.
– Сделайте всё, чтобы вернуть беглянку в монастырь!
– Я сделаю всё, что в моих силах, матушка, – уверил монахиню капитан.
На деле он слабо представлял, каким образом искать среди многочисленных проезжих на дорогах от Серса до Ребона мадемуазель де Сентон и её похитителя, о котором не известно ничего, кроме вероисповедания и цвета плаща. На лбу ведь у них не написано, как их зовут, а ризу девица могла и на платье сменить…
– Я заплачу золотом, – прошептала настоятельница. – Перекройте все дороги. С нами Бог! За нас епископ Сентонжский! Но мой пансион не должен быть замешан в таких грязных историях! Я на днях жду племянницу графа де Гюре! Вы это понимаете?
– Понимаю, матушка, – закивал офицер. – Доброе имя монастыря урсулинок и Вашего пансиона будут спасены!
Глава
