знайте, что это вам не игрушка, а живая душа… Эй, Соболев! – крикнул он, подойдя к двери. – Давай сюда пастушка.
И когда на пороге, к общему изумлению, появился Ваня, капитан сказал, крепко взяв мальчика за плечо:
– Получайте вашего пастушка. Пусть пока у вас живет. А там увидим.
11
Едва капитан Енакиев вышел из блиндажа, как разведчики окружили Ваню. Всем хотелось поскорее узнать, каким образом все это получилось.
– Пастушок! Друг сердечный! – воскликнул Горбунов.
– Ну, парень, докладывай! – строго сказал Биденко. – Откуда ты взялся? Где тебя черти носили? Как тебя нашел капитан Енакиев?
– Который капитан Енакиев? – спросил Ваня с недоумением.
– А тот самый, кто тебя к нам привез.
– Так нешто это был капитан Енакиев?
– Он самый.
– Батюшки!
– А ты и не знал?
– Откуда ж! – воскликнул Ваня, мигая короткими ресницами. – Кабы я знал… Нет, кабы я только догадывался… Правда, дяденька, самый это и был капитан Енакиев?
– Разумеется.
– Командир батареи?
– Точно. Самый он.
– Ох, дяденька, неправда ваша!
– Погоди, пастушок, – сияя общей улыбкой команды разведчиков, сказал Горбунов. – Ты не восклицай, а лучше все по порядку рассказывай.
Но Ваня, видимо, был так взволнован, что не мог связать и двух слов. Восхищенно сияя глазами, он осматривал новый блиндаж разведчиков, который уже казался ему знакомым и родным, как та палатка, где он в первый раз ночевал с ними.
Те же аккуратно разостланные шинели и плащ-палатки, те же вещевые мешки в головах, те же суровые утиральники.
Даже медный чайник на печке и рафинад, который Горбунов уже поспешно выкладывал на стол, были те же.
Правда, трофейная карбидная лампа была другая. Она неприятно резала глаза своим едким химическим светом, который, как и сама лампа, казался трофейным. И мальчик, щурился на нее, морща нос и делая вид, что не может вымолвить ни слова.
На самом же деле, если говорить всю правду, он давно уже смекнул, что офицер, с которым он заговорил возле избы, был капитан Енакиев. Только и виду не показал. Недаром солдаты сразу разглядели в нем прирожденного разведчика. А первое правило настоящего разведчика – лучше знать да молчать, чем знать да болтать.
Так судьба Вани трижды волшебно обернулась за столь короткое время.
12
Темный поздний рассвет чуть брезжил над болотами. Среди черных, гнилых лугов, среди дымчатого кустарника, среди полей, покрытых неровными рядами сжатого, но неубранного льна, болота светились бело и слепо, как олово.
Озябшие вороны, ночевавшие в кустарнике, уже проснулись и с голодным карканьем перелетали с места на место. Они лениво двигали крыльями, отяжелевшими от ночной сырости.
В особенно низких местах на земле лежал плотный белый
