приходилось «спасать землю» от падения на нее огромного метеорита. Происходило это так:
Старшина становился необычайно серьезным, и подражая голосу Левитана произносил:
–Внимание! Внимание!
–Поступила Вводная!
–К земле на большой скорости приближается неопознанный космический объект, возможно метеорит!
–Нашему взводу поставлена почетная задача, спасти нашу землю оттолкнув ее с траектории движения метеорита.
–Мы должны оправдать высокое доверие нашей партии и всего советского народа!
–Взвод! Упор лежа принять!
–На счет – Раз-Два! Дружно толкаем землю от себя.
–И Раз!
–И Два!
–Резче!
–И Раз!
–И Два…
–Пошла-а родимая!
–Не останавливаемся!
–Еще двадцать раз для закрепления результата!
–После выполнения задачи встать и построиться.
Когда приняли присягу, и выдали автоматы мы два раз в неделю бегали марш-бросок в полной боевой выкладке.
Испытание это довольно тяжелое, несмотря на мои шесть лет занятий в лыжной секции во время учебы в школе.
В Забайкалье летом температура +40С градусов – далеко не редкость!
Жара, ударяющий в спину АК-74, подсумок с магазинами, пехотная лопатка, стальная каска, вещмешок с ОЗК и прочие прелести полной выкладки.
Бежишь и видишь, как Х/Б на спинах впереди бегущих бойцов начинает темнеть от пота. Сначала на спине под ремнем автомата появляется темная полоса, которая постепенно увеличивается, превращаясь в темное мокрое пятно, напоминающее Африканский континент. К концу маршрута спины бойцов становиться сплошным темным силуэтом, от пропитавшего их насквозь соленого пота. Соленый пот щиплет глаза, но вытирать его, уже нет сил.
Рядом бежит лейтенант с «макаром» в поясной кобуре.
Примечание: Макар – пистолет Макарова, он же ПМ 9-мм. Принят на вооружение в 1951 году.
Его громкие нарочито веселые подбадривающие крики:
– Взвод, подтянись!
– Вы же Пограничники, а не «сраные десантники», поэтому вы должны бегать, как «Лоси Пржевальского»!
Давно уже не вдохновляют этих самых «Лосей Пржевальского» бегущих неровным строем по пыльной дороге очередной марш-бросок.
Почему десантники сраные и кто такие «Лоси Пржевальского», нет сил, не только поинтересоваться у Летехи, но и даже размышлять над этими вопросами, тусклыми трассерами, промелькнувшими в моей тяжелой голове с надетой на нее раскаленной на солнце стальной каской, больше похожей на только что снятый с костра котелок.
–Плевать мне на всех десантников и всех лосей в мире!
–Не вру, не смогу я плюнуть. В глотке все пересохло, губы потрескались, как солончаки в степи.
–Как там пел Владимир Высоцкий?
-Плевал я с Эйфелевой
