style="font-size:15px;"> Был он немногословным, по-деревенски простым и добродушным парнем. Коренастый, невысокого роста и потому вовремя марш-броска он всегда бежал в последней шеренге нашего взвода, которой частенько доставалось от сержантов, бегущих в арьергарде.
Когда добегаем до стрельбища (стрелкового полигона) хочется только одного:
– УПАСТЬ и УМЕРЕТЬ!
Впереди стрельбы и обратный марш-бросок. Через какое-то время, придя в себя и отдышавшись, осматриваю пехотную лопатку, ну так и есть, шлевки на брезентовом чехле болтаются, видимо за зиму нитки сгнили, а значит, обратно мне бежать с малой пехотной лопаткой в руках.
Бегали на учебке не просто много, а очень много. Как в песне поется «По диким степям Забайкалья», про которую говорят, что известно больше пяти вариантов стихов к этой народной песне.
Самыми выматывающими были марш-броски по пересеченной местности, в «Долине смерти» со штурмом, встречающихся на пути сопок и курганов.
Бежим строем, жара за сорок, горячий воздух волнуется и колеблется на горизонте, байкальский ковыль шелком стелется по степи, зеленым ковром покрывая сопки.
Звучит команда Старшины:
– Сопка справа!
– Рассредоточиться!
– Цепью в атаку!
– Марш!
Взвод набегу из двух колонн рассыпается в цепь, мы, перехватив автоматы на изготовку и с криком «УРА!» штурмуем очередную сопку.
А сзади сердитые выкрики добрейшего Старшины нашего взвода:
– Шире цепь!
– Ши-и-ре-е!
–Что мля за колхозное стадо?
– Еще шире-е!
– Вашу Машу – в простоквашу!
– Вы в атаку бежите или на водопой?
– Дистанция 6-8 метров!
А впереди еще десяток таких сопок.
Штурмуя эти сопки, мы часто находили старые гильзы, времен гражданской войны.
Глава 9
Ваше благородие, госпожа чужбина. Жарко обнимала ты, да только не любила. В ласковые сети, постой, не лови…
(Ваше благородие, госпожа удача – Булат Окуджава)
Где-то в этих степях 1917 воевали против Советской власти Атаман Семенов и Барон Унгерн, которых большевики считали, самой страшной угрозой для революции.
Штурмуем мы эти сопки, а возможно под одной из них лежит золотой клад Атамана Семенова, который закопан в Даурской степи в 1920 году.
Две тысячи пудов золота, монетой 550 ящиков и в слитках: 243 «Петроградского международного коммерческого банка»; 338 слитков «Русско-Азиатского банка»; 329 слитков частных аффинеров; плюс к тому 17 пакетов, так называемых вырубок от слитков частных банков. Версий, где находится клад много, в одной из них утверждается, что место для клада было выбрано таким образом, что от него хорошо просматривался «вал Чингисхана», который полукругом уходит из Даурской степи в Монголию. Вторым ориентиром служила пятиглавая сопка «Тавын-Тологай», расположенная
