style="font-size:15px;"> – Если немного тут задержишься, то увидишь, как я исчезну.
Думаю, я могу рассчитывать на это, потому что помню, как однажды Клэр рассказывала, что в нашей с ней первой встрече ее больше всего поразило мое исчезновение.
Тишина. Клэр переносит вес тела с одной ноги на другую и отмахивается от комара.
– Ты знаешь Санту?
– Лично? Нет. – Кровь идти перестала, но я, должно быть, выгляжу жутко. – Эй, Клэр, у тебя, случайно, пластыря нет? Или еды? Когда я путешествую во времени, я всегда очень голодный.
Она задумывается на минутку. Лезет в карман джемпера и достает шоколадный батончик «Херши», надкусанный с одной стороны. Бросает его мне.
– Спасибо. Как раз то, что я люблю.
Я ем аккуратно, но очень быстро. Уровень сахара в крови почти никакой. Засовываю обертку в ее пакет.
– Ты ешь, как собака, – приходит в восторг Клэр.
– Неправда! – Я ужасно обижаюсь. – У меня большие пальцы, как у человека, видишь?
– Как это?
– Сделай так. – Я показываю знак «хорошо». Клэр повторяет за мной. – Видишь, если большие пальцы расположены так, то ты человек. Это значит, что ты можешь откручивать крышки у банок, завязывать шнурки на ботинках и делать много чего такого, чего животные не умеют.
Клэр это не понравилось.
– Сестра Кармелита говорит, что у животных нет души.
– Ну конечно, у животных есть душа. Откуда она это взяла?
– Она сказала, что так говорит папа римский.
– Папа – старый дурак. У животных души гораздо тоньше, чем у нас. Они никогда не врут и не надувают друг друга.
– Они едят друг друга.
– Ну да, им приходится друг друга есть. Они не могут пойти в «Дейри-Квин» и купить ванильный рожок с ванильной крошкой, так ведь?
(Это самое любимое лакомство Клэр, но это в детстве. Взрослая Клэр предпочитает суси, особенно суси из «Катсу» на Петерсон-авеню.)
– Они могут есть траву.
– И мы можем, но не едим. Мы едим гамбургеры.
Клэр садится на самый краешек поляны.
– Этта говорит, что нельзя разговаривать с незнакомцами.
– Хороший совет.
Тишина.
– Когда ты исчезнешь?
– Когда соберусь и буду готов. Я тебе надоел? – (Клэр закатывает глаза.) – Над чем ты работаешь?
– Над каллиграфией.
– Можно посмотреть?
Клэр аккуратно поднимается и собирает рассыпанные листки, не сводя с меня злобного взгляда. Осторожно нагибаюсь вперед и протягиваю руку, как будто она ротвейлер. Клэр быстро всовывает мне в руку листки и отскакивает назад. Внимательно рассматриваю их, как будто она вручила мне кипу оригинальных эскизов Брюса Роджерса для «Кентавра», «Келлскую книгу»[18] или что-то в этом роде. На листах печатными буквами, все крупнее и крупнее, написано: «Клэр Анна Эбшир».
