врет он все, герр майор! Какое будущее?
– Вот и нужно было сначала выслушать, а затем делать вывод, Кенске! Вы получите от меня выговор, а если его информация окажется верной, то вас ждет трибунал!
– За что, господин майор? – офицер, тот, что меня бил, кажется, чуток обделался.
Голос майора был жестким и требовательным, наверняка лейтенанту не поздоровится теперь. Главное, начать говорить, а я не могу. О…
– Что такое? – спросил майор, увидев, как я делаю руками неопределенный жест. – А, можешь написать? Хорошо! Посадите его за стол!
Два солдата схватив меня за руки, грубо дернули за руки, отчего я взвыл, и челюсть заболела еще сильнее, и буквально кинули меня на табурет. Чуть не сполз обратно на пол от боли и слабости, но меня поддержали. Да и майор прикрикнул на солдат.
Сфокусировав взгляд на столе, увидел лист бумаги и карандаш. Пальцы были в порядке. Медленно протянув руку, я взял этот огрызок.
Интересно, а я смогу написать по-немецки, или нет?
Однако рука машинально начала писать в левом верхнем углу, и, что удивительно, на немецком! А писал я вопрос: какой сегодня день, месяц и год.
– А что, сам не знаешь? – удивился майор.
Помотав головой, отчего в ней что-то стрельнуло, дал понять, что не знаю.
– Двадцать седьмое сентября сорок первого года… – Немец остановился, увидев, что я начал писать.
– Какой Бабий Яр? – немец так смешно выговаривал это русское название… – А, так это в Киеве? Да, ты не мог об этом узнать здесь…
Конечно, не мог, откуда бы я в плену смог узнать о расстреле в Бабьем Яру? Просто помню это еще со школы, правда, не совсем уверен в дате, но что в последних числах сентября, это точно.
– Что значит, армии нужны теплые вещи? Какой?
Я писал, хоть и было очень больно буквально всему телу.
– А, нашей армии под Москвой нужны теплые вещи, а то солдаты мерзнут… Так скоро вашу столицу захватим и будем греться в ваших же квартирах…
«На днях вы начнете операцию „Тайфун“, но она закончится неудачно. Сталин снимает сибирские дивизии и перебросит под Москву. Вы ее не возьмете. Очень много солдат погибнет от холода, и вы отступите. Война не кончится, но Москву вы так и не возьмете…» – писал я.
– Так, лейтенант, – начал отдавать приказы майор, – одеть его – и ко мне в машину. Надо доставить этого русского в штаб армии. Тьфу ты, если бы не ваше излишнее рвение, он мог бы говорить. Теперь когда еще челюсть срастется?
– Вы думаете, герр майор, что он говорит правду?
– Это мы узнаем чуть позже. Но он прав в одном: теплой одежды у вермахта нет, если мы в ближайшее время не захватим Москву, это будет очень плохо. Наша армия не готова к зимней войне…
– Неужели так может быть, ведь мы уже их победили… – На лейтенанте не было лица от волнения.
– Я не знаю, Кенске, но то, что он говорит, следует выслушать и проверить.
«Похоже, все налаживается», – мелькнула мысль. По крайней
