вышло? Потные и грязные гимнастерки, вот и все, что было перед глазами. А вокруг… Поле или луг, красивый, почти ровный. Но впереди было видно понижение местности. Овраг там, что ли?
Лагеря уже не было видно, скрылся из виду, потому как мы действительно оказались в низине. Вскоре нас остановили и приказали строиться. Построились плечом к плечу. Было странно, вокруг ничего не было. Зачем нас сюда вывели? Что здесь можно делать? Обычное поле. Услышав ржание лошади, обернулись буквально все. К нам подъезжала телега, запряжённая лошадью. В телеге сидели трое, какие-то странные, форма не немецкая, черная… О, это, наверное, полицаи. Слышал в будущем о таких. Махровые патриоты называли их предателями, перешедшими к немцам. А чего им тут надо-то? Вели себя эти самые полицаи спокойно, даже, я бы сказал, слишком спокойно. На немцев почти не смотрят, выполняют какие-то команды, что отдавал им старший из немцев.
Телега тем временем, сделав крюк, замерла в нескольких метрах от нас, встав напротив, и развернулась. О, а пулемет там зачем?
– Хана нам ребят, – прошептал кто-то в шеренге. – Сейчас полицаи расстреляют. Ну, правильно, выбрали всех раненых, чего с нами возиться, в расход…
Даже не успев подумать, что будет, услышал команду-приказ на немецком, и почти мгновенно заработал пулемет. Буквально захлебываясь очередью, он выплевывал струи огня в нашем направлении. А дальше все просто: в меня попало несколько пуль, и я вновь, на этот раз даже не вскрикнув, упал, не успев осознать то, что произошло.
– О-о-о, – вдохнул так, словно не дышал целый час.
Уходящая боль в груди, животе и ноге напомнила о том, где я только что был и что видел. В этот раз даже как-то не страшно было, наверное, потому, что я умер, не успев понять, что сейчас произойдет. Правда, стали всплывать в памяти осколки из увиденного мной, и страх, не унимаясь, заставлял сердце бешено колотиться в груди. Опомнившись, посмотрел в сторону, где раньше видел деда. Никого.
– Фу-у-у. Неужели закончилась эта странная история?! Как же все натурально и страшно было, жуть.
Но больше меня беспокоил вопрос: как? А еще, конечно, почему и зачем?
В окно увидел рассвет, стало даже весело. Пережитые события последних ночей отошли на второй план, даже встрепенулся: хорошо все же, что живу сейчас, а не во время войны. В палату никто не приходил, деда также нет. Хорошо, необходимо с мыслями собраться да в реальность возвращаться. С этими глюками совсем от жизни отстал. Нужно приходить в себя, а то что-то расклеился я тут, лежа на койке-то.
Подумав, нашел глазами телефон. Оказалось, он лежал на тумбочке… Включил. Как-то даже соскучился, что ли? Все какая-то грязь, вонь, кровь, солдаты, война…
– Что пишут? – спросил сам себя, открыв привычный сайт. – Так-так. Наш сабантуй закончился ничем, как и раньше. К Кремлю не пошли, опять струсили. О, а это обо мне!
«Радикально настроенный молодой человек ударил ветерана войны и был нейтрализован
