плевать. Так я и сказала Гоше. Но он вдруг появился в холле больницы. Велел сидеть и ждать.
А я не могла ждать. Понимала, что где-то здесь лежит мой брат. Меня убивала неизвестность. Убивало равнодушие врачей, проходящих мимо. Убивало бездействие. И страх, страх за брата.
– Сиди тут! – велел Гоша.
Я громко всхлипнула. Взгляд заволокли слезы. Казалось, будто меня лишили зрения. Но почему-то я верила Гоше. Уговаривала себя, что все будет хорошо. Вот-вот выйдет доктор и скажет, что Феликс Исаев не пострадал. А весь этот дурдом – недоразумение.
Вытерев слезы рукавом, выдохнула. Рыдания так и рвались из горла. Но понимала: нужно узнать, где брат и что с ним.
Увидела, как Гоша подскочил с места. А потом и вовсе перестала дышать.
Дверь клиники распахнулась. Я никогда не видела более страшного человека. И дело было не в его внешности. А в каждом движении тела, в каждом жесте. В том, как перед ним расступаются люди, словно пытаясь спрятаться от него и остаться незамеченными. Этот человек пугал до дрожи.
Мэт Фуллер шел прямо, никуда не сворачивая и не задерживаясь для разговоров или приветствий. Он прошел мимо регистратуры, хлопнув дверью с табличкой «Администрация», игнорируя тихое возмущение медсестры по поводу вторжения посторонних.
Спустя всего минуту, заветная дверь распахнулась, и в холл вышел Мэт. Одной рукой он держал сотовый телефон, бросая отрывистые фразы, а второй – крепко фиксировал за шею мужчину в белом халате. Я замерла, наблюдая за тем, как Фуллер тащил доктора за собой с такой легкостью, словно это был дворовой щенок.
– Вы ответите за произвол! – голос доктора был мерзким, противным и визгливым.
– Заткнись, Олежек! – рявкнул Мэт. Его голос прокатился по холлу больницы, заставляя каждого присутствующего вздрогнуть. – Я из твоего наркопритона сделаю кооператив «Ромашка»! Будешь братков на зоне развлекать, а не ворованную наркоту толкать клиентам!
– Фуллер, ты пожалеешь! У меня связи! – пискнул доктор.
– Пацан где? – Мэт мотнул головой, убирая телефон в карман. Его не заботило то, что вокруг собрались зрители. Все его внимание было направлено на главврача. – Феликс Исаев! Утром на «скорой» привезли.
Врач, сгорбившись и скривившись от силы, с которой Фуллер сжимал его затылок, поискал взглядом подчиненных.
– Где пациент? – визгливо спросил доктор, когда из толпы вышла пышнотелая медсестра.
– Так вы, Олег Иннокентьевич, сами велели его в морг оформить. Сказали, беспризорник. Без документов. Пациент тяжелый. Вы обследовали, сказали, надежды нет, – неуверенно пробормотала женщина.
А я поняла, что в голове взорвалась целая атомная бомба.
«Надежды нет».
Мозг не справился, меня поглотила темнота.
– Что с ней? – резко спросил, увидев, как девчонка осела по стене на пол.
Гоша тут же подхватил сестренку Феликса. А я переключился на Олежека. Убил бы. Голыми руками. Мир бы сказал мне спасибо за чистку от такого
