Били профессионально и прицельно. Повезло, что бригада «скорой» оперативно приехала. Ну и опять же, парнишка в хорошей физической форме.
– Буду должен, – коротко кивнул я, а профессор хмыкнул. Старый лис!
Глава 10
Не могла смотреть на братишку без слез. Он лежал, подключенный к равномерно пищащим приборам. Казалось, будто он спал. Но он все еще был без сознания.
Я верила в чудо. Верила, что мой Феликс родился в рубашке, умудрился пройти по тонкой грани между мирами и зависнуть где-то посредине.
Нет, он не был в коме. И это очень радовало.
Однако, он все еще не приходил в сознание. И это огорчало.
Я держалась из последних сил, отчаянно желая увидеть хитрый взгляд младшего балбеса. Взгляд, в котором соперничали мудрость, свойственная взрослому мужчине, и озорство подростка.
Но он все так же лежал, не двигаясь.
Гоша почти все время проводил поблизости. И я была благодарна новому другу за поддержку. Много раз пыталась отправить парня домой, но вредный Гоша только отмахивался от моих слов, точно от надоедливой мухи. Продолжал сидеть в углу комнаты на неудобном скрипучем стуле, вытянув длинные ноги перед собой, и делать вид, что спит.
На вторые сутки во время вечернего обхода врач отправил меня домой, запретив появляться в ближайшие шесть часов.
– Я покараулю, – кивнул Гоша, приоткрыв один глаз.
Уходить я не хотела. Но аргументы профессора Светлова мне было нечем крыть. Пришлось ехать домой, ложиться спать в пустой и звенящей тишиной квартире.
Сомневалась, что усну. Но голова была настолько тяжелой и уставшей, что я и сама не заметила, как провалилась в короткий, но глубокий сон.
Проснулась словно от толчка. Сонливость еще окутывала меня своими сетями, а мозг уже прокручивал события последних часов.
Мне казалось, будто я проспала несколько суток подряд. Но, взглянув на настенные часы, поняла – всего четыре часа.
Оказавшись на кухне, включила чайник. Нужно перекусить и мчаться обратно, к Феликсу.
Поняла, что вот-вот разрыдаюсь. Не знала, каким Богам молиться о здоровье брата. Не знала, где взять сил, чтобы вытерпеть и вынести эту боль. Но понимала, что нужно надеяться на лучшее.
Чайник отключился, а я смотрела на пар, поднимающийся из носика вверх. Так и наша жизнь – хрупкая и невесомая. Только что светлое облачко было плотным и видимым, а в следующее мгновение – исчезло, оставив после себя пустоту.
Всем сердцем я рвалась в клинику и смогла спокойно вдохнуть, только когда оказалась в палате брата. Не знаю, как так получилось, но его под чутким надзором Гоши уже перевели в другую палату, просторную и светлую. Это могло означать лишь одно: Феликсу стало лучше.
Поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Мой братик действительно пришел в себя. И улыбающийся Гоша это подтвердил, как и профессор Светлов спустя полчаса.
Я расплакалась, пряча лицо в ладонях. Меня накрыло
