все.
– Хорошо. Теперь ложитесь на спину. – Катенька поставила поднос с украшениями на стол и, глядя, как он устраивается, сказала: – Процедура длится около пятнадцати минут и совершенно безболезненна. Во время сканирования оставайтесь в неподвижном состоянии. Некоторые пациенты могут испытывать боязнь замкнутого пространства. С вами такое случалось?
– Эмм, пожалуй, нет, – ответил Дэн, пялясь в потолок.
– Хорошо. Будет слышен шум и гудение, иногда очень громкое. А также стучащие звуки. Беспокоиться не о чем. Все это – часть процесса.
– Ясно.
– Мы с врачом будем в соседней комнате, – она показала на широкое застекленное окошко в стене. – Здесь двусторонняя связь, и, если что-то пойдет не так или вам станет плохо, говорите. Но, думаю, ничего не случится. Вы готовы?
– Да, – ответил Дэн.
– Тогда начинаем, – Катенька нажала на кнопку на приборной доске слева от дырки в бублике, и лежанка под ним поехала, а потом с тихим шипением остановилась внутри пластикового кокона. Несколько раз щелкнуло, затем донесся легкий шорох шагов. Мягко хлопнула дверь.
Он остался один. Несколько секунд ничего не происходило, потом машина загудела.
«Поехали», – подумал он.
Что-то дробно застучало внутри с такой силой, что Дэн вздрогнул: сломалась? Он запаниковал, но вспомнил, что Катенька его об этом предупреждала и успокоился. Гул машины переходил в свист, потом затихал. Что-то стучало, будто он находится в одиночной камере и с ним перестукиваются бывшие сокамерники. О чем только не думается в абсолютной изоляции! Реально начинает крышу сносить… Что там она говорила о боязни замкнутого пространства? Теперь Дэн знал, что это такое. Лоб его покрылся испариной, а пластиковые обводы сверху и по бокам начали давить, будто сдвигались.
«Сколько я уже тут? – думал он, изо всех сил стараясь не паниковать. – Минут пять? Полчаса? Или больше? А вдруг они обо мне забыли?» Смотреть на пластик надоело, и он прикрыл глаза. Бесконечную черноту прямо посредине разрезала узкая белая полоска. Ее пульсация совпадала с биением его сердца. По обе стороны плавали мутные капельки с нитевидными отростками, похожие на маленьких паучков. Было сложно на них сконцентрироваться, они все время перескакивали с места на место, исчезая на миг и неожиданно появляясь в новой области. Он перестал чувствовать ноги. Думал о них и, несмотря на запрет шевелиться, один раз попробовал напрячь передние мышцы бедра. Безрезультатно. Как будто ниже пояса ничего не было.
Тем временем полоса в его глазах померкла и отдалилась, неторопливо закручиваясь по спирали. Остались только паучки, но и они успокоились. Плавали кругами против часовой стрелки, иногда пропадая. Зачесался кончик носа, но он вспомнил, что шевелиться нельзя, и оставил руку на месте. Из темноты, как на фотобумаге при печати, проявлялось что-то знакомое. Он пока не мог разобрать, слишком неясными были детали, но сердце застучало.
– Ты куда
