и обещали, чтением наиболее важных отрывков из своего труда. А жена наместника короля уже знакома с сим славным манускриптом? Думаю, все, что касается проявлений святости сестры Нореты, проверено и неопровержимо доказано, верно? Я говорю это для вашей же пользы… По нынешним временам малейшая ошибка может обойтись весьма дорого… И вот это место, где вы пишете, что она постилась со столь крохотного возраста…
– Мне подтвердила это дочь ее кормилицы, которая еще жива. Она достойная женщина, крестьянка из Алгаиды, самой чистой крови[67]. С чего бы ей лгать?
– А я не говорил, что это вранье. Но деревенские жители легковерны и болтливы. Послушать их, так и ослы умеют летать…
– Не знаю, верят ли они в летающих ишаков, но в нынешние времена случаются и более странные вещи. Например, некоторые ослы разговаривают…
– И кроме этого – истошно орут и брыкаются.
«Ловко я на сей раз нашелся», – подумал отец Аменгуал. «Так ему и надо! Что он о себе воображает? Осел – он и есть осел!» – сказал про себя отец Феррандо. Оба молчали, словно выжидая, кто первый начнет атаку. Они бы долго так стояли, если бы в коридоре не послышались голоса. Это были хронист Анжелат и племянник наместника короля капитан Себастья Палоу, который надзирал за строительством бастиона Святого Петра. Никто не сказал бы, глядя на его приземистую фигуру, что он не только человек деятельный, но и большой любитель словесности, хотя и не такой, как хронист.
Отец Аменгуал вышел, чтобы встретить их, стараясь скрыть то раздраженное состояние, в которое его привел разговор с отцом Феррандо. С самым радушным видом монах провел гостей в келью, в глубине которой служка уже расставил пять стульев для участников тертулии. Отец Салвадор Феррандо, чтобы ни в чем не уступать отцу Висенту Аменгуалу и продемонстрировать свое над ним превосходство, приветствовал вновь пришедших с улыбкой святого.
– Отец Аменгуал, так же, как и я, или, лучше сказать, особенно я, ибо я более невежественен, чем отец Аменгуал, мы оба рады приветствовать вас, сеньоры. Общение с вами столь поучительно для нас, особенно для меня, когда каждый понедельник вы одариваете нас своей ученостью… Благодаря вам мы узнаем столько нового…
– Отец Феррандо, – прервал его хронист, язвительно усмехнувшись, – не преувеличивайте! Вы ведь тоже не монахи-затворники…
– Да я вовсе не имел это в виду, мессир Анжелат! – воскликнул иезуит, почувствовав на себе острый, словно сталь, взгляд соперника. – Но все-таки есть большая разница: живешь ты в миру или, как отец Аменгуал и я, – вдали от житейских дел.
Отец Аменгуал ничего не сказал на это и предложил гостям рассаживаться, после чего попросил брата-привратника, сопровождавшего их, привести в келью сеньора судебного следователя по делам конфискованного святой инквизицией имущества, как только тот придет. И еще передать брату Жауме, чтобы принес куартос в шоколадной глазури[68], которые каждый понедельник им присылают монахини-клариски[69] и которыми отец Аменгуал
В Испании XV–XVIII веков очень большое значение придавалось так называемой чистоте крови: чиновники инквизиции изучали генеалогические списки семейств в поисках инородцев – евреев и мавров, пусть даже и крещеных.
Типичная для Майорки выпечка прямоугольной формы из крахмальной муки, яиц и сахара, которую едят с шоколадом или мороженым.
Женский францисканский орден, основанный Святой Кларой. В Пальма де Майорка находится монастырь Св. Клары, основанный в 1256 году и считающийся самым старым на острове.
