панику поднимать…
– Как по мне, самое время…
– Разберемся…
– А если не разберемся?
– Может, она больше не появится…
– А если появится?
– Иди ты к черту! Накликаешь!
– Выйдем в волну – узнаем…
– Что-то неохота мне узнавать…
Воцарилось молчание, долгое и напряженное. Степной оркестр, а также ветер, растерявший остатки дневного тепла, настроения не улучшали.
– Улетаем в жестянке, – подвел очевидный итог Пробус. – Ох, подниму я свои старые кости да мотну на Хиззац! Отыщу барышню, потолкую по душам…
– Я бы составил вам компанию, – будничным тоном предложил Гиль Фриш. – Не возражаете?
– Голубчик! С вами мы ее из-под земли достанем!
Бывший следователь оценил черный юмор реплики помпилианца. Знал бы Пробус… Делиться информацией с товарищами по колланту мар Фриш по-прежнему не собирался. О смерти Энкарны де Кастельбро они узнают, когда придет время. А задание, которое Фриш выполнял на Хиззаце по поручению Луки Шармаля – о нем коллантариям и вовсе знать ни к чему.
– Девушку надо искать через ее спутника.
Как Фриш и рассчитывал, никто не спросил, почему он так решил. Гематрийская логика – лучшее объяснение. К ней инорасцы относились с благоговейным трепетом, и любой гематр пользовался этим предрассудком без зазрения совести.
– Как скажете, дорогуша! Вам и вероятности в руки…
Заснуть – вернее, провалиться в зябкую дрёму – удалось лишь под утро. Позже, проанализировав сны – обрывки, сохранившиеся в памяти – Фриш сделал крайне огорчительный вывод. Сам факт огорчения – чувственного фона – являлся важной частью вывода. Сны отражали изменения, которые гематр подметил за собой сразу после аварийного возвращения на Алайну, но отложил изучение на потом. Восприятие реальности стало включать в себя подозрительные тона и оттенки, ранее несвойственные мар Фришу. Они мешали чистому анализу: и раньше, и сейчас. Эмоции, назвал Гиль Фриш врага по имени. Судя по реакциям, теперь я подвержен их влиянию – меньше, чем, к примеру, вудун или брамайни, но гораздо больше, чем рядовой представитель расы Гематр. Такое впечатление, что часть моего сознания, охваченная страхом перед мертвой девушкой, та самая часть, которую я блокировал в многопотоковом режиме, вырвалась из карантина и, словно вирус-мутант, диктует рассудку свои правила игры. Нельзя сказать, чтобы новый способ мировосприятия был так уж противен Фришу, но бывший следователь сомневался, что способен в данный момент составить самую простенькую гематрицу.
Рассчитав процент повышения эмоциональности, мар Фриш успокоился. Гематрицы – гематрицами, а на качество обычного анализа чувственность влияла некритично.
– Подъем! – хрипло каркнул помпилианец.
Одежда
