Оливия придвинулась к нему так близко, что ее грудь едва не соприкасалась с его торсом – тем самым, что она некогда лицезрела во всем его обнаженном великолепии. От него пахло кожей, чернилами и еще немножко виски. Это был такой мужской запах, что у нее перехватило дыхание.
– Ты этого не сделаешь.
Мрачная улыбка осветила лицо Джеймса.
– О, еще как сделаю!
Сердце ее забухало в груди словно молот. Она поняла, что именно должна предпринять.
И прежде чем смелость покинула ее, Оливия закинула руки ему на шею, привстала на цыпочки и поцеловала.
Глава 2
Джеймс резко втянул воздух, когда тело Оливии прильнуло к нему, схватил ее за локти и разорвал объятие.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
Она чуть отступила и прижала одну руку ко рту, а вторую – к животу.
– Это безумие, – пробормотал он, но скорее самому себе.
Кровь его бурлила – и вовсе не от желания. Как посмела Оливия посягнуть на дружбу? Теперь отношения между ними уже никогда не будут прежними. Не будет больше игривого подшучивания, мягкого поддразнивания. Она все испортила, в том числе и дружбу с ее братом.
И если сейчас есть что-то, в чем он меньше всего нуждается, так это скандал. Или какая-нибудь мелодрама. Ему не нужно ничего, что может помешать его планам!
– Я согласен сделать вид, что ничего этого не было, – осторожно проговорил Джеймс. – Хотя, по сути, так и есть.
Грудь ее вздымалась и опадала над краем декольте, которое, на взгляд Джеймса, было чересчур откровенным. Его потрясло, что Хантфорд позволил сестре выйти из дому в таком платье. Дыхание ее сбивалось – того и гляди заплачет. На то, что он ее оттолкнул, она никак не ответила.
Джеймс сосчитал про себя до десяти, чтобы успокоиться. С чего вдруг Оливия вобрала себе в голову всю эту чепуху? Как джентльмен, он должен по-доброму, но твердо сообщить ей, что, конечно, польщен, но не может ответить взаимностью.
И, главное, быстро отвести ее к брату.
Он протяжно выдохнул, схватил ее за руку и потащил назад, к скамейке.
– Давай присядем.
Хоть раз она послушалась его без возражений. Оливия, казалось, взяла себя в руки, но нижняя губа у нее дрожала, и он почувствовал себя негодяем.
– Прости, что так отреагировал, но все это очень неожиданно…
– Я понимаю, – не поднимая глаз от рук на своих коленях, едва слышно произнесла Оливия.
Джеймсу было больно видеть ее такой. Куда подевалась дерзость, которая всегда его так восхищала?
– Я… э… весьма польщен, что ты…
– Бесстыдно бросилась тебе на шею? – закончила фразу Оливия, и на губах ее промелькнула едва заметная улыбка.
Он усмехнулся, и напряжение в груди ослабло.
– Это было… весьма впечатляюще.
Оливия хихикнула.
– Спасибо. Не будь ты таким крепким, мы могли бы свалиться вон в те кусты.
Какая же она молодчина!
