style="font-size:15px;"> Девушки еще несколько секунд сохраняли серьезность, а потом рассмеялись.
Дальше они поехали вместе. Элиза от души смеялась над рассказами Селины о детстве и о забавных случаях из жизни их родового замка Гленкерн. Сама же по большей степени отмалчивалась. Детство, проведенное в монастыре, вспоминать не хотелось. Вместо этого Элиза засыпала Селину вопросами об Альбе. Устав отвечать, Селина предложила:
– Может быть, ты захочешь поехать вместе с нами и увидеть все своими глазами?
– Поехать с вами? – переспросила Элиза. – Я сомневаюсь, что это возможно.
– Граф Остроф хочет, чтобы ты поехала.
– Так хочет граф? – Элиза нахмурила брови. – С чего бы это?
– Это предложение моего отца. Он очень огорчен поступком Баррета и надеется, что в Страйклайде сможет представить достойных молодых людей, которые произведут на тебя более приятное впечатление, – бесхитростно пояснила Селина.– Твой отец дал моему право выдать тебя за моего брата, если Джозеф будет тобой доволен.
«Подыскать мужа для дочери можно, только отослав ее подальше от мест, где каждый знает о ее таинственном рождении. Держу пари, тану Гарри просто забыли об этом рассказать. А вот мой вчерашний поступок мог его заинтересовать» догадалась Элиза. «Это – шанс, которого больше может и не представиться»
– И когда вы возвращаетесь? – задумчиво поинтересовалась девушка.
– Это решает отец. Как только будут подписаны все бумаги, относительно моей помолвки с твоим братом. Ну, так что? Поедешь?
– Поеду, – не колеблясь, ответила Элиза.
*****
Двумя днями позже лорд Остроф с гостями и свитой совершал прогулку по прежде закрытой анфиладе комнат, куда лишь изредка допускались доверенные слуги. Они следили за порядком – чистили дорогое оружие, полировали инкрустированные драгоценными камнями и эмалью золотые статуи, а потом комнаты снова закрывались на ключ. Так граф заботился о бесценных предметах искусства, составлявших приданное леди Джиллиан. Часть их была привезена из Византии, часть из далеких арабских государств. Графиня обожала золотые и серебряные скульптуры, украшавшие эти покои. Граф особое внимание уделял оружию на стенах. Многие из клинков были использованы в бою им самим и его самыми верными вассалами. В большей степени поэтому, в свите графа было ровно на одного человека больше, чем сам Остроф считал.
Этот лишний человек, похожий на кого угодно, кроме самого себя, неспешно следовал на порядочном отдалении от его милости и внимательно изучал стены. Однако его изысканиям мешало присутствие двух молодых девушек.
Леди Селина и леди Элиза вместо того, чтобы следовать за сиятельными родственниками почему-то оказались последними в свите. Селина почти не уделяла внимания развешанному оружию, она восторгалась предметами искусства, прелестными статуями и изящными драгоценностями. Увлеченная шотландка не заметила, что новая подруга
