обещать.
Я хмурюсь, но, в принципе, доволен. Никаких блатных у меня в помощниках не будет. Леша знает это, и странно, что заикается о своей знакомой. Наверно, и правда волнуется.
Неужели из-за той курицы, которая бросила юрфак после моей стажировки в прошлом году? Так это не я виноват. Она сама оказалась непрофпригодной.
– Как вечеринка, кстати, прошла? Твой друг очнулся? Все выжили?
– Да-да, только на ковер персидский наблевали. Отец еще не видел. Может, не заметит совсем.
– Хорошо бы.
Я смеюсь бессовестно громко, и Леха хмурится, делая вид, что обиделся.
– На этом ты закончил свой запоздалый подростковый бунт?
– Не знаю. Наверно, – отвечает он.
И я точно знаю, что Белов будет чудить еще пару лет. А потом перебесится, женится на своей Наташе и уйдет с головой в работу. Он хоть и придурок, но надежды подает. Может, и зря я его забраковал три года назад. Сейчас бы мне помогал. Но Белов слишком избалован достатком. Ему все подавали на блюдечке. Пусть закаляется без блата не на самых простых делах.
Мы выходим из лифта, и Леша поворачивается в сторону своего кабинета.
– Увидимся, – говорит он.
Я, наконец, решаюсь спросить уже в спину:
– Лех, а у тебя сестра есть?
Он спотыкается и оборачивается.
– Нет, я единственный ребенок.
Камень с души.
– А… Это хорошо.
Леша еще некоторое время удивленно смотрит на меня, кажется, собирается спросить, зачем мне это, но не успевает. Я ухожу к себе, прикрывая дверь.
Мой рабочий день начинается с кофе, но это в мечтах. Обычно я сразу сажусь за стол и погружаюсь в работу, а чашку эспрессо позволяю себе уже ближе к девяти.
– Доброе утро, Сергей Александрович, – слышу я.
Вашу мать, еще даже виндоус не загрузился, а настроение испорчено на весь день. Гребаные стажеры. Я вздыхаю и поднимаю глаза.
Боже, дай мне сил остановиться вовремя и не вцепиться ей в глотку. Я ведь обещал Белову. Или не обещал?
Блондинка в короткой юбке стоит в дверях и держит в руке стакан. Даже с этого расстояния я чувствую, что в ее кофе тонна молока и сахара. С трудом подавляю рвотный рефлекс. Наверно, именно поэтому не сразу отвечаю. А то бы…
Она принимает мое молчание за что угодно, кроме самого молчания, и смело чешет к моему столу.
Боже, дай мне сил.
В нос ударяет резкий сладкий запах парфюма вперемешку с пряным кофе. Хорошо, что я сижу, а то уже свалился бы. Такая аромо-атака подходит пробивной бестии, которая, похоже даже собирается сесть на краешек моего стола.
Но – нет.
Она лишь ставит стакан и лучезарно улыбается вставными зубами. Я сглатываю, невольно пересчитывая весь ее фаянс во рту. Нет, это невозможно. Почему я не нашел время, чтобы лично отобрать претендентов? Оценки в зачетке и курсовые – это еще не все.
– А
