и кожа слегка краснеет. Сергей медленно закипает от переполняющей энергии, и если бы в нём было меньше опыта и выдержки, уверен, уже подпрыгивал на месте.
– Иди, Сергей. Даю времени до восьми утра завтрашнего дня. Не подведи. Помни, что я на тебя рассчитываю.
С готовностью поднимается на ноги, делает несколько шагов к выходу, но я снова останавливаю его.
– Серый, задержись ещё на пару минут. Как друг останься. Обещаю тебя долго не мучить.
Его светлые брови ползут вверх, а в глазах любопытство. Я нечасто в своём кабинете выключаю руководителя, но мне нужно с кем-то посоветоваться.
– Помнишь, ты рассказывал о той фирме? Которые цветы доставляют. Помнишь?
Сергей кивает и без лишних слов пересылает на мой личный телефон нужный номер. Аппарат пиликает входящим сообщением, а Сергей выходит из кабинета.
Чёрт, Пожарский, ты правда решил купить для Инги цветы? Действительно этого хочешь?
Нет, я хочу её. Это безумие и наваждение, с которыми мне трудно бороться. Но и игнорировать не получается, каким бы валом работы я себя не забрасывал.
Если верить Егору, она ничего не захотела для себя. Это странно. Разве любая другая женщина не воспользуется тем, что ей предлагают, и не потребует для себя норковые меха, бриллианты, дорогущие шмотки, элитную жратву? Разве нет?
У Инги ведь был выбор. Всё, что душе угодно. Всё, что пожелает. Почему не захотела? Могла же воспользоваться.
Я собираюсь набрать номер, скинутый Сергеем, но внезапно мой телефон оживает. Звонок этот неожиданный путает все планы и тревожит до колик под лопатками. До сердечного приступа.
Наталья, няня моего сына, встревожена. И её состояние по невидимым проводам передаётся мне. Что-то с сыном?
– Максим Викторович, – старается не истерить, хотя в голосе паника. – С Яриком беда. Приезжайте, у него истерика. Вас зовёт.
Глава 5 Инга
"Мне ничего не нужно".
Практически бесшумно за Егором закрывается дверь. Пусть уходит. Не собираюсь составлять какие-то списки, что-то требовать или желать. Мне совершенно ничего не нужно от человека, который похитил меня и неизвестно что собирается со мной делать.
Раздвигаю невесомый полог, окутывающий кровать, и падаю на спину. Ноги болтаются в воздухе, до того кровать высокая. Над головой белоснежный потолок, за окном первые сумерки. Глаза слипаются, я зеваю и прикрываю глаза. Слишком много непонятного в моей жизни, слишком много тяжести на сердце. Из меня будто бы выкачали всю энергию, и я валяюсь безвольной тряпкой без единой логичной мысли в голове. Без надежд и планов, словно мой мозг превратился в кусок пакли.
Кажется, засыпаю. Или просто отключаюсь.
Долгожданный покой наваливается резко. Накрывает тяжёлым покрывалом. Поглощает темнотой распухшую от обрывков самых странных мыслей голову.
Топит. Поглощает. Утягивает на дно.
Я
