придумал всё за меня!
Сережа молчал, ему было очень стыдно. Он совсем уже забыл эту историю.
– На прогулке ты с мальчишками крутился на турнике и крикнул мне, что я слабая малявка, – Наташа хмыкнула и улыбнулась, – и предложил на спор, кто больше раз подтянется. Если честно, я до того дня ни разу этого и не делала.
– Правда? – в Сережиных глазах читалось сильное удивление.
– Ага, – кивнула девочка, – Мне тогда так страшно было.
– Но как же ты смогла подтянуться семь раз?! – воскликнул мальчик.
– Ты что, цифру помнишь?
– Конечно! Так позорно я в своей жизни никогда не проигрывал!
И дети дружно рассмеялись.
– Кстати, – сказала Наташа, – спасибо, что сдержал слово и больше меня не обижал.
– Не за что, мы же теперь друзья!
– Лучшие друзья!
Сережа осторожно положил значок в шкатулку, и Наташа спрятала ее на дно своей большой спортивной сумки.
И тут в автобусе кто-то закричал:
– Смотрите! Приехали!
Надежда Михайловна прервала свое пение на середине фразы, быстро засунула половник в ближайшую коробку и, поправив круглые очки, строго объявила:
– Дети, мы подъезжаем! Оставайтесь на своих местах до полной остановки автобуса! Сначала выходят малыши, а потом старшие помогут нам с багажом. Сережа Орлов возьмет с собой Бусинку.
Глава 3
Маразм начинается
Летняя дача детского дома представляла собой небольшой участок березовой рощи, обнесенный хлипким забором. То там, то здесь были разбросаны дощатые домики в два этажа, причем все домики были выкрашены в разные цвета, двух одинаковых не было. Каждой «семье» полагалось занять отдельный домик. Помимо жилых домов в дачном комплексе находились общая столовая, клуб, большая спортивная площадка и единственное кирпичное здание – дом начальника лагеря, в котором с максимальным комфортом планировала разместиться необъятная Изольда Карловна.
Заселение семей по домикам проходило каждый год одинаково. По приезде все воспитатели собирались вместе и тянули жребий. Они по очереди доставали круглые жетончики из небольшого холщового мешка с завязками. Кому какого цвета жетон доставался, тому такого цвета домик и занимать.
Семей в детском доме было шесть, и цветных жетонов в мешке тоже шесть. Первой право выбора по традиции предоставлялось самой старшей воспитательнице. Сегодня, впрочем как и в прошлые годы, ею оказалась баба Тая. Никто уже не помнил ее отчества и все, даже коллеги, звали ее только так. Баба Тая была сухонькой и очень живой старушкой, совершенно неутомимой и вездесущей. Она всегда всё успевала, и ее «семья» была самой образцовой. Баба Тая круглый год ходила в цветастом платочке на голове и постоянно поправляла узелок, подтягивая платок за хвостики. Сколько ей было лет, тоже никто не знал, может быть, семьдесят, а может быть, и девяносто. Но
