броском подозрительно долго чешет задницу.
В общем, это был типичный вечер в разбойничьем притоне, пока не…
Массивная толстая дверь, вся в железных полосах, закрытая на прочный засов, пошатнулась от ударов снаружи.
Казалось, в неё лупят тараном.
Вышибала посмотрел в маленькое смотровое окошко и затем открыл дверь, впуская нового гостя.
Тот переступил через порог, и в этот момент в небе сверкнула очередная молния.
Во вспышке небесного света перед разбойниками предстал полуобнаженный загорелый мужчина, казалось, состоявший из одних мускулов и шрамов. Чуть вьющиеся волосы цвета вороного крыла рассыпались по широким плечам. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка из шкуры с мехом, такие же сапоги и плащ за спиной. На шее висел амулет из золотых колец и клыков животных. Руки защищали широкие металлические браслеты на все предплечье. Над правым плечом торчала крестовина двуручного меча незаурядных размеров.
Это был гермерийский варвар.
Их знали во всем мире как непобедимых воинов. Свирепых и бесстрашных. Но вместе с тем благородных и верных своему слову. Очень похожие на людей внешне, гермерийцы были во много раз сильнее, они были почти нечувствительны к холоду, а их кожа и кости были столь прочны, что гермерийца не вдруг и убьёшь, даже если он не будет сопротивляться. Они бы завоевали весь мир, если бы не были столь малочисленны. Они не признавали церковь Пэр-Пэра и поклонялись своему примитивному Лорду Грома.
Также о них говорили, что они туповаты. Совсем не понимают шуток. Обидчивы, и при малейших признаках неуважения хватаются за оружие.
Вышибала окинул его оценивающим взглядом. Проблемный клиент. В случае чего такого угомонить будет непросто.
Варвар одарил его встречным взглядом маленьких, но ярких голубых глаз.
В первую секунду варвар дернулся от испуга, это была естественная реакция каждого на первую встречу с Образиной.
А потом улыбнулся. Широко и доброжелательно. Эта улыбка необыкновенно смотрелась на его суровом лице.
– Спасибо, что быстро открыл, любезный, – сказал гермериец, положил в его лапищу монетку и дружески, легонько, похлопал по плечу. – Снаружи льёт как из ведра!
Голос у варвара был, как из бочки, но он говорил нарочито негромко и высоко. Растягивая гласные, будто распевался.
Образина, которого в жизни никто не называл «любезным» и не давал денег за открытие двери, замер с отвисшей челюстью.
А варвар уже шагнул вглубь зала, позабыв о нем.
Он шагал странно неловко для человека его сложения и облика. Маленькими шажками, высоко задрав нос и робко соединив кончики пальцев на уровне живота.
Гермериец потыкал пальцем в плечо спящего мордой в миске с закуской пьяного разбойника.
– Я извиняюсь, любезный, здесь свободно? Любезный? Проснитесь, пожалуйста, – тот не отвечал, и варвар снова легонько его толкнул.
