вам воздуха? Нужно ли вам что-нибудь?
– Всё в порядке, капитан! – весело откликнулся Маракот. – Мы не задержимся. Снабжаете вы нас всем чудесно. Комфортабельно, как в каюте. Распорядитесь потихоньку двигать нас вперёд.
Мы вступили в область светящихся рыб и, потушив свет, в абсолютной темноте, где даже светочувствительная пластинка могла бы висеть часами и не запечатлеть ни единого ультрафиолетового лучика, с величайшим интересом наблюдали жизнь фосфоресцирующих обитателей океана. Как будто на фоне чёрного бархата, медленно проплыли блестящие искорки: казалось, это идёт ночью большой пассажирский пароход, выбрасывающий потоки света через иллюминаторы. У некоторых чудищ были светящиеся зубы, пылавшие в полном мраке, у других – длинные золотистые усы, у третьих язычок пламени качался над головой. Повсюду, насколько хватало глаз, мерцали блестящие точки, и каждое животное спешило по своим делам, освещая себе путь, – ну точь-в-точь таксомоторы на Стрэнде в час театрального разъезда.
Потом мы снова зажгли свет, и доктор стал обозревать морское дно.
– Мы опустились на огромную глубину, и всё же недостаточно глубоко, чтобы увидеть характерные породы низших слоёв океана, – сказал он. – Но ничего не поделаешь. Может быть, в другой раз, с более длинным канатом…
– Типун вам на язык! – взвыл Билл. – Бросьте и думать об этом!
Маракот улыбнулся:
– Ну, вы скоро привыкнете к этим глубинам, Сканлэн. Ведь этот спуск не последний…
– Чёрт знает что! – возмутился Билл.
– Да, привыкнете, и это вам покажется не опаснее, чем спускаться в трюм „Стратфорда“. Вы увидите, мистер Хедли, что дно здесь, насколько мы можем рассмотреть его сквозь плотный слой животных и губок, состоит из пемзы и чёрного базальта, а это указывает на вулканическое происхождение этого хребта. Пожалуй, это вполне подтверждает моё первоначальное предположение, и мы действительно находимся над вершиной древнего вулкана, а Маракотова бездна, – он произнёс эти слова с явным удовольствием, – не что иное, как его внешний склон. Мне пришло в голову – и это будет весьма любопытно – медленно двигать нашу кабинку до края бездны и посмотреть, какая там геологическая формация. Я надеюсь увидеть обрыв невероятной глубины, уходящий перпендикулярно вниз к самому дну океана.
Этот опыт казался мне опасным: кто знает, насколько крепок наш канат, выдержит ли он, если мы попадём в сильное подводное течение. Но когда дело шло о научных исследованиях, Маракот не думал об опасности. Я затаил дыхание, когда лёгкое содрогание стальной кабинки, раздвигавшей длинные плети колыхавшихся водорослей, показало, что канат натянут крепко и тащит нас за собой. Канат блестяще выдержал нашу тяжесть, и с постепенно возрастающей скоростью мы стали скользить по дну океана. Маракот, с компасом в руке, отдавал по телефону распоряжения переменить направление или подтянуть кабинку повыше, чтобы перескочить через препятствия.
