Практика предательства и другие истории девяностых. Катя Стенвалль
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Практика предательства и другие истории девяностых - Катя Стенвалль страница 36
– Откроешь завтра в пять часов, сейчас пока что не открывай. Если любишь меня – не открывай.
Я смотрю на конверт, он расплывается, как будто в тумане, а когда поднимаю глаза, Любы уже нет. Верчу головой, но не вижу её. Видимо, она запрыгнула в закрывающиеся двери поезда и уехала. Она не дала мне даже с ней попрощаться! Обнять её в последний раз, самый, самый последний! Ещё раз прижаться головой к её плечу, ещё раз почувствовать её запах, ещё раз, пока она ещё есть на этом свете! Почему она мне не разрешила? Ведь завтра это будет уже невозможно. Ещё минуту назад я могла бы прижаться к ней, схватить её за руки, крикнуть: «Не уходи!» А теперь этот момент упущен. Всё так ужасно!
Я плачу так сильно, что это выглядит неприлично, на меня смотрят пассажиры. Я прислоняюсь к колонне, стою и ничего не соображаю, а слёзы льются рекой мне на куртку. Тут я замечаю, что со скамейки напротив кто-то встаёт и направляется ко мне. Ну конечно, это Игорёк! Что он тут делает? Так и сидел с тех пор, как мы пару часов назад расстались? Наверное, да. Я не хочу его видеть! Я никого больше не хочу видеть. Никого и никогда! Оставьте меня все в покое!
Я отталкиваю его и говорю: «Пошёл нафиг! Как ты меня достал!» Ухожу от него быстрым шагом, лавируя между пассажирами, иногда на кого-то натыкаюсь, иногда меня саму толкают. Я перехожу со станции Канал Грибоедова на станцию Гостиный Двор, забиваюсь там в самый дальний угол. Когда я останавливаюсь, то вижу, что рядом со мной снова стоит Игорёк. Я ору на него: «Чего тебе от меня надо? Что ты за мной таскаешься? Пошёл вон!» Он протягивает мне носовой платок:
– На, возьми. Поехали домой.
Ещё рано, нам два часа надо где-то перекантоваться. У меня в кармане деньги, которые он мне сегодня отдал, и мы идём вместе в кафе. Берём по мороженому и едим молча, не глядя друг на друга. Слёзы капают в моё мороженое, льются по лицу, и их никак не остановить. Никогда я ещё не ела такого горького мороженого. Мой сокамерник Игорь тоже съел только половину, а потом сидел с ложечкой в руке и смотрел в пол.
На следующий день я открыла маленький конвертик, который мне дала Люба. Ровно в пять часов, как она и просила. Там было написано: «Я тебя люблю».
Несколько дней я ходила, как во сне. Я не знала, что делать. Всё было кончено. Всё. Всё было кончено. Единственное, что я хотела, это узнать, когда похороны. Я несколько раз хотела позвонить Любе домой и спросить, но не решилась. Время шло, похороны, наверное, уже давно состоялись. Я не успела попрощаться с ней тогда в метро, не смогла сказать в последний раз, как люблю её, не решилась прийти и проводить её в последний путь. И кто я после этого? Ох, да какая разница?
Я всё время думала о ней, вспоминала её голос. Как она говорила мне тогда на скамейке: «Моя маленькая девочка, моя глупышка, всё будет хорошо». Больше никто со мной так не разговаривает, не обнимает, не целует, не гладит по голове, не жалеет и не называет