начинала скрипеть пружина боевого молоточка…
Пробило полночь!
Снег все еще падал. Отдельные его хлопья садились на ветви дикого винограда, который расползался по стене дома, вплоть до окна, и загораживал его собой.
Теперь в окно глядели одни голые сучья.
Снег цеплялся даже на стекла. Мороз разрисовывал их прихотливыми рисунками.
Маделору не спалось.
Неподвижная тишина ночи давила на него. Это была какая-то мертвая, гробовая тишина. Ему было душно. Кровь то и дело приливала к голове.
Маделор встал с постели, раскрыл окно и большими глотками начал вбирать в себя холодный воздух.
В раскрытое окно падал снег. Его холодные хлопья, словно ледяные слезы, задевали собой щеки и лоб доктора.
Поднялся ветер. Внезапный порыв вихря забросил охапку снега в комнату. Снежинки закружились, завертелись, как рой испуганных бабочек.
Несколько хлопьев снега, случайно, опустились на ночную лампу. Огонь зашипел и потух.
Облака неслись по небу, гонимые северным ветром. Снег начал мало-помалу переставать. На иссиня-чёрном небе тут и там заблестели звезды. Выглянул месяц, и его бледный луч осветил побелевший сад.
Доктор закрыл окно. Ему стало холодно. Он подбросил несколько сучьев на уголья, которые уже тлели. Запылало пламя.
Маделор начал шагать по комнате взад и вперед, напрасно стараясь успокоиться.
Время от времени, он подходил к окну и останавливался, как бы к чему прислушиваясь. В безмолвии угомонившегося города он хотел подметить, хотя бы какой либо признак жизни. Он с таким нетерпением дожидался наступления рассвета.
Ум его находился в таком возбужденном состоянии, что тишина ночи ужасала и пугала бедного доктора.
Он зажег свечи и сел за стол. На столе лежали брошюры, журналы и научные «обозрения». Маделор взял последний номер «Судебно-медицинской хроники», развернул его, машинально разрезал несколько страниц и вдруг… приостановился, как бы чем-то пораженный. Его внимание привлекло заглавие следующей статьи.
ДЕЛО ГАРТЬЕ.
Судебно-медицинское исследование.
Случай предположенного отравления мышьяком.
Ошибка экспертизы.
Несчастный стал читать статью сначала с большим интересом. Потом – с какою-то беспокойной жадностью. Наконец, он читал уже статью под давлением какого-то невообразимого ужаса.
Лицо его покрылось смертною бледностью. Глаза его, расширились с каким-то диким выражением, пожирали строчки. Удивительная вещь!
Дело Гартье имело поразительное сходство с делом собственника фермы Глориэт.
Столяр из Сен-Жерменского предместья, некий Гартье, умер внезапной смертью.
На протяжении его, невероятно кратковременной болезни были замечены такие симптомы, которые дали повод для подозрений. Предполагали отравление.
