много времени не нужно, то вот отходить от трагедии человек может около месяца, – и я уверен, что Костя уже почти переборол все плохое. Если оно, конечно, случилось.
– Итак, ты полагаешь, что все произошло в один день? – спросила Щепкина.
– Да. А возможно, и в один час или в минуту.
– Интересно. Но что это может быть?..
– Я предложил вариант. Хотя их может быть очень много.
– Согласна, – заметила Щепкина и обратилась к залу: – Ну что, друзья, как вам такая версия?
Еще во время монолога я обращал внимание на лица слушателей. И, судя по взглядам, большинство человек мою версию приняли – даже Сергей Бранько, как мне показалось, в чем-то готов был со мной согласиться. Впрочем, я все равно ни на кого не ориентировался.
– Хорошая версия, – сказал кто-то из пятиклассников.
– Порождает еще большие догадки, – заметила Даша.
Она, очевидно, была права. Я и сам сначала не заметил, насколько большую пищу для размышлений подарил собравшимся своей версией.
После меня говорил Саня.
– Я считаю, – громко начал он, – что поведение Кости напрямую связано с делом о Бандзарте!
Давайте вспомним, как часто и много мы говорили о нем; и продолжаем говорить. И вот когда мы, наконец, реально приступили к действию, Костя вдруг отошел от нас и отошел от дела, – странно, не так ли?
Но я вижу тут две возможные причины, которые могут быть связаны с изменением. И здесь Костя предстает по-разному. Для нас Костя – обычный человек, друг Компании и участник дела. Рассмотрим это.
Мы знаем, что Костя – человек активный и креативный. Он ответствен за свои поступки, хотя его и так можно назвать человеком дела. Да, если надо действовать – Костя будет действовать. И здесь я думаю, что ему, наверно, просто надоело только слушать о том, как мы можем разоблачить Бандзарта. Он жаждет действия, жаждет сам все решить и раскрыть, мечтает проявить себя!.. Но… он не смог. У него не хватило фактов и, соответственно, возможностей. Не хватило времени. Не хватило вариантов. Он разочаровался. А слушать и дальше о том, что мы будем делать, и как мы это будем делать, и анализировать ситуацию подробно – так, как надо, – он не захотел. Вот и наступил момент безысходности, жертвой которого стал наш друг. Так прекратились и все его начинания.
– Но подожди, – прервала его Щепкина, – разве Книга Памяти – не прямая попытка разоблачить Бандзарта?
– А Костя мог отрицательно относиться к этой идее. Он мог в нее не верить.
– Ну как же так? По-моему, он вполне в нее верил, – сказала Дарья Алексеевна.
– Это мы так думали. А в душе Костя мог не доверять идее.
– Тогда почему он так и не высказал свое недоверие? – недоумевала уже Даша Красина.
– Потому что
