ж ты молчала?.. – начал он, но Риша покачала головой, и он оборвал себя. – Как давно?
Риша не знала (ее не готовили к должности Мудрой матери, а сами способности проявились сегодня впервые), а Нортия не отвечала: она тихо плакала, поникнув в объятиях подруги-плебейки.
– Это ничего, – сказала Риша утешительно. – Хозяева нам помогут. Они позаботятся о ребенке. Я точно говорю, Нортия, так и есть. Ребенок от агнца – это счастье.
– Ребенок от плебея-а-а! – Нортия высвободилась из ее рук и, как Риша ни удерживала, рыдая, рухнула на ступеньки. – Мама… мать меня убьет, если узнает!
– Я поговорю с хозяевами, они издадут рескрипт, никто не посмеет тебе и слова сказать, – присев рядом с подругой и все пробуя ее укутать, объяснила Риша. Она чувствовала, как силы покидают ее, как наваливается чудовищная скука. Ну зачем, кому нужна вся эта драма?! «Как будто все это однажды уже было», – безнадежно подумала она. Как будто бы ее проклятый пророческий дар все еще действовал. Преодолевая себя, она продолжала, – ничего страшного не случилось. Если Шабо пройдет испытание, твой ребенок не будет плебеем. Его статус измениться. Ты же понимаешь?
– Если не пройдет? – залилась новыми слезами Нортия. – Никто еще не проходил!
Риша вздохнула. «Зря я все это затеяла, – подумала она. – Нет бы держать язык за зубами». Черви хихикнули снова, ближе на сей раз, чем прежде. Только чтобы заглушить ощущение их мерзостного присутствия, она обратилась к брату:
– Шабо, а ты что думаешь?
– Я не знал, что ты беременна, – он обращался не к ней, и укоризну, досаду скрыть даже не пытался. Риша зябко повела плечами в ответ на его тон, хотя она-то ни в чем не была виновата. – Душа уже прикрепилась, – он цокнул языком. Добавил, как ножом пырнул, – жаль будет губить…
– Ты что?!.. – ахнула Риша. А Нортия, стиснув зубы, застонала.
– Нет, Шабо, так нельзя!.. – взмолилась Риша, пытаясь одновременно и совладать с послушницей и держать в поле внимания брата. – Ведь это же убийство!
– Но она же не хочет… от плебея, – безразлично сказал Шабо. Погладил сестру по голове.
– Мне очень жаль, – сказал он без тени сочувствия. – Но если отец – я, то я беру этот грех на себя.
– Нет! – ужаснулась Риша.
Нортия, вцепившись в нее, безутешно заголосила.
Оглушенная ее воплем, Риша не сразу расслышала, что Шабо открыл дверь и просит гвардейцев избавить их от послушницы.
– Она не в себе, у нее припадок, – сказал он.
От правды он был недалек, и гвардейцы вняли ему. Нортия вцепилась в Ришу как безумная, орала, рыдала. Гвардейцы насилу совладали с ней, оторвали от слепой девушки, увели. Сидя на крыльце в полной растерянности, Риша услышала, как Шабо мертвым голосом проговорил, обращаясь в сторону дома:
– Инцидент исчерпан. Но куда же вы?..
– Прости, зятек, – кряхтя, отвечал ему отец Коралл. Он стоял в дверях, очень близко к Рише, и за его спиной она ощутила тепло еще двух
