с удивлением поняла, что может всех их ощутить в пространстве: не только по запаху и звукам, как обычно, но и с помощью какого-то нового чувства, каким до этого она ощущала младенческие души, дремлющие в лонах их матерей. Хозяева присутствовали рядом в виде высоких темных фигур с покатыми, как у гигантских валунов, формами, – конечно же, Риша не видела их с помощью зрения, но испытывала на себе их массивность и притяжение, искривление пространства вблизи них. Цвет их тоже сомнений не вызывал.
Торис, что удивительно, на их фоне больше всего выделялся как обычный человек, и узнаваем был тоже, как и всегда, – по сильному запаху дорогого алкоголя. Когда лодка причалила и Риша вышла на сушу, он, как и обещал, подошел к ней первым и Риша протянула ему котенка.
– Ох уж, – сказал Торис сконфуженно. – И когда бы мне с тобой возиться, дурень? – но, тем не менее, котенка из рук Ришы взял.
– Гектор, брат, – сказал он в сторону, обращаясь к одной из пугающе-притягательных фигур среди стоящих полукругом аристократов, – не в службу, а в дружбу, подержи-ка скотинку.
– Однажды, Ваше Величество, присущая Вам чрезмерная эксцентричность сослужит Вам дурную службу, – раздался в ответ сухой и педантичный голос, и Риша ощутила, как Торис поместил котенка в поле притяжения одного из аристократов. «Уж оттуда-то он так просто не сбежит», – с холодком под ложечкой подумала она.
На каком-то примитивном, подспудном уровне ей было известно, что хозяева не простые люди, а некие высшие существа, но лишь теперь она впервые поняла, насколько они не-люди. Их родство с планетами, с глубинными, подземными силами, с океаном, с космосом – все это были не просто метафоры. Даже в панибратском Торисе – слабохарактерном, чудаковатом и брехливом – она ощутила исполинскую мощь, чуждую смертной природе. Она знала, что в повседневной жизни аристократы прячут лица, Торис сам нередко приходил к ней и просил Ришу помочь избавиться от маски, сетуя на то, какое это муторное занятие – возиться с завязками… Здесь, на острове, Риша поняла, что носили они их не зря, – истинный облик хозяев не был человеческим. Он ужасал.
У Риши мелькнула невольно мысль о червях, пожирающих гниющую Праматеринскую плоть… Она сглотнула, перевела дух, и запретила себе думать на эту тему.
– Занимайте места, – распорядился меж тем Торис. – Лодка с агнцем вот-вот причалит.
Риша и молчаливый верховный жрец, шурша крупноячеистым песком пляжа, отправились на место ритуального заклания. Риша узнала эту площадку – ровное прямоугольное место между корней, уходящих в глубь безымянного источника, в трех шагах от него, неподвижные, зрели в ядовитых водах статуи с прекрасными волосами и гладкой холодной, как у камня, кожей. Риша заняла свое место там, где расположил ее верховный жрец: спиной к стволу, лицом к озеру, в шаге от вынутого из воды ангельского тела, предназначенного вместить душу Шабо.
– Могу я потрогать?.. – спросила Риша жреца.
