так что заскочу сейчас по-быстрому. Никто не против? – в последнем предложении сквозили угрожающие нотки.
В ожидании ответа парень вперился в молодую парочку. Субтильный мальчонка закивал, жеманно откидывая с глаз сальную челку, а его девушка тихо угукнула.
– Вот и хорошо, – резюмировал парень.
– Ни хера, – рявкнул из своего угла Кощеев. – Опоздал – становись в конец!
Парень повернулся к нему всем телом, вздернул вверх брови. На лице его отразилось удивление.
– Проблемы, дядя?
– Это у тебя проблемы, раз к венерологу пришел. Становись в конец очереди и не быкуй.
– А кто быкует-то? – парень вразвалочку направился к Степану Семёнычу. – Кто быкует? Ты чо?
Кощеев приготовился к неминуемым побоям, но твердо приказал себе ударить первым. И не таких козлов ломал. Правда давно. Лет двадцать назад.
Однако спасение пришло с совсем неожиданной стороны. На грозно приближающегося парня налетели старухи. Они облепили его со всех сторон и заквохтали, осыпая ударами сумок.
– Ишь, намылилси!
– Куда без очереди!
– Молодежь выросла!
– Мы тута с шести утра сидим!
Спортсмен отпрянул под их напором, растерянный и напуганный. Парочка вжалась в стену, мальчишка – тот так вообще слился со штукатуркой, как хамелеон. Пользуясь воцарившимся хаосом, Степан Семёныч юркнул в кабинет, откуда как раз выходил мрачный похмельный мужик.
Доктор флегматично глянул на него и уткнулся в журнал приема.
– С чем пожаловали?
– С тем же! – ответил Степан Семёныч, расстегивая брюки и задирая майку. – Сифилис что-то больно нетипичный! Клади в стационар!
Доктор так же безучастно скользнул взглядом по язвам:
– Запустили, смотрю. Сколько уже?
– Три дня, как первый шанкр выскочил.
– Ну-ну, – только и ответил врач, склоняясь над журналом.
– Что «ну-ну»? Я у тебя три дня назад на приеме был! Что мне делать с этим?
– Сейчас я вам пенициллинчик выпишу, пропьете, проколете…
– Да я уже пью и колю, блядь! – взорвался Кощеев. – А оно все, – он обвел рукой живот. – Распространяется! Понимаешь?
Доктор открыл было рот, но в ту же секунду за спиной Степана Семёныча распахнулась дверь, и раздался голос спортсмена:
– Слышь ты, колобок!
Невидимая рука ухватила за шиворот и потянула в коридор. Степан Семёныч заорал, суча ногами, но силы были неравны. Парень вышвырнул его, кое-как сумевшего подтянуть трусы, и наподдал напоследок пинка. С чувством жгучего стыда Кощеев застегнул брюки, чувствуя, как течет гной из лопнувших от удара шанкров на ягодицах.
В машине он долго звонил в частные клиники, пытаясь пробиться на прием. Ближайшую
