вопросом, не разыгрывает ли она меня. Лишь когда Кэти ухмыльнулась, я позволила себе расхохотаться, а она присоединилась.
– Поверить не могу, что чуть на это не купилась.
– Видела бы ты свое лицо. – Она смахнула слезу из уголка глаза. – Значит, кусок сыра.
– Пожалуйста, нет. Тогда мои друзья решат, что я спятила.
Кэти повела плечом:
– Почему это? Кусок сыра может означать каникулы в Швейцарских Альпах с бабушкой и дедушкой, где каждый раз на завтрак, обед и ужин подавали сыр, по которому вы все с ума сходили.
Я задумчиво кивнула:
– И снова в точку.
– Правило номер три в Get Inked: «Никогда не осуждай того, кто сделал себе тату с куском сыра», – почти торжественно объявила Кэти.
Я усмехнулась. Правило номер один гласило, что у каждого, кто входит в салон, нужно проверить документы, а следовательно, и возраст. Правило номер два – никогда не подтверждать по телефону рисунок, который предварительно не одобрили Кэти или Зеэв.
– Думаю, правило номер три я никогда не забуду, – сказала я.
– Какое правило? – спросил Зеэв, выходя из процедурного кабинета в холл. Сегодня он был одет в свободную черную майку, вырез которой приоткрывал часть его груди. Я заметила очертания большой птицы, однако быстро отвела взгляд и вместо этого уставилась в брошюры на стойке администратора.
– Никогда не осуждай людей с сырными татуировками, – ответила Кэти.
Зеэв издал фыркающий звук, который, очевидно, служил чем-то вроде смеха.
– Я набивал и гораздо более странные вещи.
– Расскажи Эверли про газонокосилку! – оживившись, воскликнула Кэти.
Я с любопытством переводила взгляд между ними. Зеэв подошел к маленькому золотому столику рядом со стойкой, взял себе стакан и поднес его к кулеру, за который теперь – если они меня наймут – буду ответственна я.
Залпом опустошив стакан, Зеэв неторопливо вернулся к нам.
– Как-то я набил одному шестидесятилетнему мужику газонокосилку в память о его черепахе.
– В память о его… – начала я, но прервалась и поморщилась, когда меня осенило, что, судя по всему, крылось за этой историей. – О нет.
– О да, – ответил Зеэв.
– Расскажи ей подробности. О черепашьих ошметках, я имею в виду.
Зеэв выглядел абсолютно невозмутимым, и его, похоже, не заразил нездоровый энтузиазм Кэти.
– Он был сам не свой, совершенно подавлен. Так что я постарался изобразить самый красивый из когда-либо существовавших газонокосилко-черепаховых рисунков.
– И сделал это просто потрясно, – добавила Кэти, дружелюбно хлопнув Зеэва по плечу.
В первый раз с тех пор, как пришла сюда, я заметила проблеск эмоций в глазах Зеэва. Они появились всего на мгновение, а затем выражение его лица вновь окаменело.
– Я закончил, – обратился он ко мне и приглашающе
