настоящей красавицей!
Девушка сделала изящный реверанс и улыбнулась старушке.
– Моя Мари хотела посмотреть на твоих дочек, Сонюшка, думала, что ты всех трех привезешь, – сообщила Загряжская.
Она позвонила в серебряный колокольчик, и приказала мгновенно появившейся горничной, чтобы та отвела барышню к хозяйке дома. Выждав, пока за девушкой закроется дверь, Загряжская повернулась к Софье Алексеевне и предложила:
– Софи, расскажи мне все. Ничего не пропускай, сейчас любая мелочь может оказаться важной.
Графиня кивнула, соглашаясь, собралась с мыслями и начала свой рассказ с того ужасного дня, когда сын вернулся из Английского клуба, и закончила сегодняшними событиями.
– Вот так обстоят дела, – грустно признала она, – у нас остался только московский дом, да деньги, отданные неизвестно кому, а мой сын, скорее всего, сидит в крепости. Я ничего о нем не знаю и даже не понимаю, к кому обратиться. Моя надежда только на вас, да на Александра Чернышева, он при покойном императоре был в большой чести.
Услышав последнюю фразу, Загряжская чуть не подпрыгнула от возмущения:
– Ну, ты даешь, мать моя! Ты с кем меня равняешь? Да этот Чернышев – настоящий подлец! Я вчера ему от дома отказала – написала письмо, что больше его не принимаю, посмотрим, где он теперь играть будет. Ни у кого больше таких ставок нет, как у меня.
– Но почему, Натали? – поразилась Румянцева, – ты что, поймала его на шулерстве?
– Бери выше! Вы знаете, что моя дочка – статс-дама, да к тому же в большом фаворе у императрицы-матери? Так вот, Мари вчера вернулась из Павловска вне себя от изумления. Государыня сама рассказала ей, что Чернышев подал императору бумагу, где попросил пожаловать ему майорат и графский титул Захара Чернышева, арестованного за участие в восстании. Императрица дала понять, что она посоветовала сыну не принимать такого решения второпях, ну, а я раздумывать не стала и сразу сообщила этому наглецу, что ноги его у меня больше не будет!
– А что, графа Захара уже осудили? – обомлела Софья Алексеевна, сразу подумав и о своем сыне. – Разве такое возможно без решения суда?
Загряжская проворчала:
– Никого еще не осудили, иначе я бы знала, такой слух мимо меня не прошел бы. Создана комиссия, где первую скрипку играет как раз этот самый мерзавец Чернышев. Еще там заседает Бенкендорф, брат жены посланника в Лондоне Долли Ливен, но я его почти не знаю. Туда же включили Мишеля Сперанского. Ходит слух, что заговорщики хотели привлечь его на свою сторону, назначить в правительство, когда победят. Вот новый император и проверяет его лояльность, заставляя судить тех, кто его так высоко ценил.
– Да ведь это же – настоящее иезуитство! – всплеснула руками Мария Григорьевна. – Как так можно? Какая жестокость!
– Это –
