из его ящика как оперение стрел из колчана. Сравнение обязано вестерну, который он смотрел по телевизору минувшей ночью. Далее продолжить движение по улице, как будто просто так, в окружении знакомых вещей и предметов.
Жить незаметно, как перемещаются стрелки на часах. Витрины книжных магазинов с блокнотами, записными книжками, роскошными тетрадями, представлена вся канцелярская индустрия. Каждый вечер заносить в ежедневник план передвижений на следующий день. Между утренним визитом к дантисту и вечерним посещением кинотеатра лежит вечность повседневности. В неприятной тишине приемной зубного врача или перед кассой кинотеатра разрастаются остатки бесконечности, и потому в очереди пестрые шнурки впередистоящей особы фиксируются с той же интенсивностью, что и задумчивое лицо молодой женщины, обеспокоенной жужжанием бормашины и резкими звуками, доносящимися из кабинета. Но пока еще утро, и пока еще не сняты леса, окружающие день, который будет точно таким же, как и предыдущий, отличаясь от него только количеством времени. В суете муравейника, в ожидании событий меняется рельеф повседневности.
В это мгновение вокзальные часы показывают точно без четверти восемь. Из лифта появляются три молодых человека и после короткого раздумья усаживаются за один из столов на террасе. Руди как будто дожидался этого, чтобы попросить у официанта счет. Потом берет вещи и входит в лифт. Судя по багажу, можно сделать вывод, что человек едет недалеко, а если и далеко, то всего на день-другой. Кожаный ранец и сумка из провощенного полотна, реквизиты для кратковременной поездки. Однако в его кармане лежит ключ с выгравированным номером 3237, которым он через полчаса откроет один из сотен металлических шкафчиков вокзальной камеры хранения. Придя сегодня утром на вокзал, он оставил там большой чемодан, чтобы как можно комфортнее провести два часа перед длительным путешествием.
Опустившись на лифте к платформе, он направился к газетному киоску, который фактически был книжным магазином. В такие места по причудливым путям сложной сети распространения попадают книги самого разного жанра. Полгода назад на вокзале Ганновера он купил книгу о дверях. В той антологии были сотни фотографий самых различных дверей: от имперских врат римских вилл до грубых тесаных досок русских дач, от массивных ворот викторианских домов Лондона и Дублина до резных дверей Каира и Александрии, а также различных ренессансных типов, в которых его особенно привлекли «двери для мертвых» в Губийя, входы вроде низких окон, возвышающихся над землей всего на метр. Катафалк останавливался перед ними, и гроб кратчайшим путем перегружался в транспортное средство, которое доставляло покойника по последнему адресу.
Он подошел к прилавку, на котором лежали газеты из Юго-Восточной Европы. Когда он прошлым летом переехал из Мюнхена в Гамбург, то всего лишь в нескольких местах нашел газеты своей страны. Теперь практически в каждом киоске можно увидеть заголовки
