негра в красной шапке – сопровождала его в поездке».
Он убрал книгу в сумку и направился к камере хранения. Почувствовал, как по телу растекается удовольствие, вызванное подвижкой слоев памяти. Дышал глубоко, и от прилива воздуха задрожали ноздри; весь в ожидании, как это бывало когда-то, накануне спектакля в провинциальном театре. Гаснет свет, стихает шум, а в центре сцены появляется щель, которая быстро разрастается с бесшумным движением занавеса, щель, которая проглатывает мальчика Руди. И уже в следующее мгновение он окажется в незнакомой комнате, в окружении массивной мебели, или на ренессансной площади, под балконом, на котором стоит девушка.
Добравшись до камеры хранения, Руди направился по узкому проходу между металлическими шкафчиками, разглядывая номера над замками. Некоторые из них были открыты. Невольно заглядывал в темную внутренность камер, словно желая убедиться, что там ничего нет. И каждый раз вспоминал широкие металлические ящики в фирме «Парадизо». Остановился около своего шкафчика. Как только повернет ключ, красный квадрат над замком сменится зеленым. На некоторое мгновение это все еще его шкафчик, в утробе которого прячется большой чемодан, но через минуту или две Руди оставит после себя пустую камеру, и глотка скоро примет новый кусок. Вытащил чемодан и направился на перрон. На свободном пространстве перед длинной витриной кафетерия увидел высокую брюнетку, которая нервно оглядывалась, словно ожидая кого-то. Подумал, что молодой женщине неприятно, что ее никто не ожидает, и потому она оглядывается, наводя наблюдателей на ложный след. На ходу они обменялись взглядами. Руди показалось, что губы незнакомки растянулись, изображая улыбку, но он уже был далеко от нее и обернулся только шагов через двадцать. Поздно. Она исчезла в толпе, спускающейся на эскалаторе, ведущем в метро.
Алиса
Четыре месяца в холодном пространстве. Собственники законченных историй в боксах холодильников, книги поступлений, рубрики с заключением патологов, время и место доставки. И рука Алисы, повернувшая верньер термостата. Почему у тебя так холодно? Она заметила, что у него мягкие ладони. Их касание успокаивает. Это руки художника? А может, терапевта? Он улыбнулся и сказал, что не хочет прерывать соглашение, достигнутое в ходе второй встречи на Репербане. Ты продолжай создавать новые узоры для галстуков и платков, ищи на Репербане новые образцы. Я буду рисовать, сказал Руди.
Это была игра, которой оба наслаждались, совершенствуя общение без вопросов и ответов. Оказываясь в квартире Руди, они вместе с одеждой сбрасывали сетчатую пелену обыденности, оставаясь телом к телу. Они тонули друг в друге, освободившись от построения отношений, что всегда подразумевает наличие позиций, а их постоянно приходится корректировать; рано или поздно интенсивность отношений слабеет. Оба они поддерживали связь, договариваясь о встречах за день. На час или два, иногда на всю ночь. Но это тоже были отношения. Последние
