Эстия, элегантно устраиваясь в кресле. – Никаких проблем мне это не принесло.
– Мне было некогда, – зло улыбнулся Дрейк. – В другое время твой отказ ничего бы не значил. Эх, не вовремя война началась, – вздохнул он. – Мне б свободных полгода…
Марко хмыкнул.
– Сомневаешься? – прищурился Дрейк.
– Ничуть. Ничуть не сомневаюсь, что у тебя бы ничего не вышло. В крайнем случае, вмешался бы её отец.
– Или твой, – Эстия двусмысленно улыбнулась Морелю, изящно опираясь на подлокотник кресла.
– Я чего- то не знаю? – приподнял бровь Дрейк.
– Фамилия Арьени тебе ни о чём не говорит? – вздохнула Эстия. – Эстен Арьени. Спроси своего отца. Думаю, интересная тема для семейного вечера вам обеспечена, – она снова улыбнулась. – Марко, я пойду. Зайду завтра, не хочу отвлекать.
– Мы как раз собирались поужинать. Составь компанию, – предложил Кадини. – Убежать успеешь.
Эстия бросила взгляд на Мореля.
– Присоединяюсь к предложению нашего радушного хозяина, – тот склонил голову.
Магические светильники источали мягкий рассеянный свет, выхватывая из темноты детали интерьера. В гостиной Кадини было свободно и легко. Изящная мебель, много воздуха и огромные окна. Марко ненавязчиво шутил, Эстия отвечала, исподволь рассматривая гостя своего друга. Тот же надменный облик, что и раньше. Как он бесил её! Самовлюбленный идиот с аристократическим воспитанием и дурным нравом. Как он это совмещал, Эстия не понимала.
Понимала она одно – надо держаться от него подальше. Эта встреча её беспокоила. Впрочем, если ей в скором будущем светит статус синьоры Кадини, шарахаться от приятелей будущего мужа по меньшей мере глупо.
Дрейк был более молчаливым, чем во времена учёбы. Война жестоко прошлась по всем. А его роль и вовсе была одной из самых незавидных. Ощущение разочарования и обречённости исходило от сына Хелиуса Мореля волнами.
Резким движением он отодвинул воротник рубашки от шеи. А она наблюдала за его руками. Длинные сильные пальцы, массивный перстень из чернённого серебра, слегка закатанные рукава чёрной рубашки. Почему-то она всегда в мужчинах обращала внимание на предплечья. Такой вот фетиш. У Мореля были красивые руки.
Он, в принципе, был красив. Красив испорченной, злой красотой.
– Твой воротник тебя задушит, – заметила она вслух, поймав вопросительный взгляд мага. – Если расстегнуть, будет гармоничнее.
– Ошибаешься, – он прямо взглянул ей в глаза.
– Почему же? – приподняла бровь Эстия, поднося к губам бокал.
Морель, выдав ещё одну неприятную усмешку, расстегнул верхнюю пуговицу. Ткань отодвинулась, Эстия торжествующе улыбнулась – ему действительно так шло больше.
А потом ткань ещё больше разошлась, обнажая смуглую кожу. Улыбка сошла с лица девушки.
У основания шеи, чуть смещённое вправо, виднелось
