удивлённо приподнял бровь. Её прикосновения были приятны и очень контрастировали с объектом интереса. Никогда клякса не доставляла ему удовольствия. А изящные пальцы с длинными ноготками – доставляли.
– Не сводится ничем? – тихо спросила она.
– Это невозможно. Это проклятие.
– Жаль. Не болит? Оно ведь… Оно растёт внутрь? – она подняла на него глаза, в глубине их было что-то похожее на сострадание и ужас одновременно.
– А тебе зачем? – с вызовом спросил Морель, почувствовав себя задетым.
– Чтобы понять, что ты чувствуешь, – удивилась она.
Дрейк фыркнул. Какая разница, что он чувствует?! Ему самому плевать на это, куда уж кому-то интересоваться этим.
– И что это изменит? – он приблизился к ней, глядя в глаза самым агрессивным взглядом, который имел в арсенале.
В неверном свете свечей её каштаново-медные волосы отблёскивали старинным золотом. И это почему-то было важно. Как и пряный запах корицы. Запах тепла и уюта.
– Вдруг я смогу помочь, – одними губами произнесла она. – Зачем страдать, если это можно исправить?
– Ты точно дочь чёрного колдуна?
– А ты точно потомок одного из сильнейших магических родов? Умного и хитрого? – она вернула ему насмешку, сострадание исчезло из взгляда. – Впрочем, не хочешь – не надо. Есть такие люди – нытики и страдальцы, – она безжалостно произносила это, глядя ему в глаза. – Лучше не мешать им. Так что, наслаждайся, – она резко встала.
– Ребята, я вам не мешаю? – невинно поинтересовался Кадини.
– Что ты, – улыбнулась зло Эстия. – Пойду я, пожалуй. Поздно уже. Отец будет волноваться.
– Я провожу тебя, – Марко встал и протянул ей руку.
– Прощай, Морель, – она послала ему насмешливый воздушный поцелуй.
Кадини уже открыл портал.
Миг – реальность качнулась – и в зале остался лишь гость.
На душе было даже паршивее, чем обычно. Под её взглядом Дрейк чувствовал себя уязвимым. А ему это не нужно.
Запах крови и прелой листвы бьёт в нос. Холодно. Одежда насквозь промокла. В запястья впиваются верёвки. Их не разорвать, не развязать, не перерезать. Они защищены магически.
Пойманы. Расправа будет жестокой, это точно.
Досадно и обидно. Их выследили, заманили в ловушку.
Эрик сумрачно обвёл взглядом своих. Все понимают, что это – конец. И ухмыляющийся конвой – тоже.
– Не могли погоду получше выбрать, а? – проворчал кто-то за спиной. – Закапывать их теперь под дождём…
– А зачем закапывать? Пусть так разлагаются, – ответил кто-то.
Эрик бросил взгляд на Анну. Золотистые пушистые волосы намокли и свалялись, на лице царапина. К горлу подступил комок.
Надо спасаться. Он не может позволить, чтобы её убили. И Ирвина. И Джесси. И Виолу. И всех остальных.
Он закусил губу. Во рту почувствовался привкус
