глаза и слабо улыбнулась уголком рта:
– Линнея дома.
– Дома? В Эдсвикене?
Аннет продолжала улыбаться, покусывая палец.
– Нет. – Улыбка расползлась по ее лицу. – Линнея дома у Господа.
София забеспокоилась, хотя слова Аннет можно было истолковать как угодно, учитывая ее состояние.
– Линнея у Господа? Что вы имеете в виду?
Аннет открыла глаза и широко улыбнулась. Взгляд оставался отсутствующим и в сочетании с улыбкой сделал ее лицо портретом состояния, хорошо знакомого Софии.
Психоз. Так выглядит человек, который перестал быть собой.
– Сначала мне надо в Польсиркельн… – пробор мотала Аннет. – К Карлу и Вигго, потом я тоже отправлюсь домой, к Господу и к Линнее. Все будет так хорошо… Вигго дал мне денег, так что Линнее больше не надо ходить к психологу. И она смогла отправиться домой, к Господу.
София попыталась собраться с мыслями. Несколько дней назад Анн-Бритт сообщила ей, что Аннет Лундстрём, снова получив право опеки над дочерью, прервала терапевтические сеансы, которые София проводила с девочкой.
– Вигго Дюрер дал вам деньги?
– Да… Какой он добрый, правда? – Аннет смотрела на Софию блестящими глазами. – Я получила деньги от Вигго и его юриста, много денег, а еще перед этим пришли деньги – наследство после Карла, и дом тоже принесет деньги… С деньгами я могу поехать в Польсиркельн и построить храм, где мы сможем подготовиться к предстоящему чуду.
Их прервал звонок. Звонил внутренний телефон. София извинилась и сняла трубку.
– Ее положили в больницу Катаринахюсет в Русенлунде, – доложила Анн-Бритт. – За ней приедут через пятнадцать минут.
“Я так и думала", – отметила про себя София, а вслух сказала:
– Спасибо.
Она положила трубку, пожалев, что не попросила Анн-Бритт подождать и не связываться с отделением психиатрии сразу. Катаринахюсет почти за углом, и километра нет, а София с удовольствием побеседовала бы с Аннет подольше.
Сейчас у нее оставалось всего пятнадцать минут, и надо было использовать их с максимальной пользой.
– Сигтуна и Дания, – произнесла Аннет в воздух – вероятно, она ушла в себя. – Любого члена Sihtunum всегда радушно примут в Польсиркельне. Это одно из главных правил.
– Вы сказали – Польсиркельн, Sihtunum и Дания? О каких главных правилах вы говорите?
Аннет Лундстрём улыбнулась, склонив голову и рассматривая сочащиеся кровью пальцы.
– Слова, которые были в начале всего, – ответила она. – Подсказки пифии.
Прошлое
И ягоды выращу деткам, они будут их собирать.
Я дам им смешные проделки, ведь детки любят играть.
Устрою цветные лужайки, где бегают детки, резвы,
И детки наполнятся летом, а ножки их полны весны[7].
Пария.
Она нашла это слово в энциклопедии
Астрид Линдгрен. “Летняя песенка Иды”.
