невольно остановившись. По обе стороны от дорожки зеленели полосы пышного газона с крапинками белых маргариток. А дальше начинался сад. Роскошный сад из тысяч всевозможных деревьев. В воздухе стоял аромат цветов. Она пригляделась: одни деревья ещё только распускали почки, другие цвели, третьи были увешаны сочными плодами, а некоторые уже сбрасывали побуревшие листья. В этом саду одновременно присутствовали все времена года!
Рыжий кот, поджидавший её на тропинке чуть впереди, нетерпеливо мяукнул, и Эмилия, опомнившись, поспешила вслед за ним. Но не прошла и двух десятков шагов, как кот внезапно прыгнул в сторону и исчез в цветущих кустах. «Пришли», – поняла Эмилия.
Тропинка упиралась в круглую полянку, посередине которой росла яблоня. Та самая сказочная яблоня с серебряными ветками, золотыми листьями и яблоками из яхонта. А на ветке яблони сидела жар-птица – тоже та самая, из детской книжки с картинками: на голове сверкающая корона, а крылья и свисающий до земли хвост переливаются всеми цветами радуги.
Сказочное создание повернуло к ней голову – и оказалось, что это уже не птица, а дева. Прекрасная дева с пламенеющими рыжими космами ниже пояса, фарфорово-белой кожей и изумрудными глазами. Лицо с тонкими чертами было безмятежно, на губах играла едва заметная улыбка. Малышка Эль, только повзрослевшая – такая, какой её запечатлел в своём рисунке Тобиас!
Эмилия уже хотела кинуться к ней – и замерла. Глаза… В глазах девы не было ни радости, ни печали – совершенно никаких чувств.
– Где моя дочь? – спросила она с вызовом.
– Твоя ли? – пропел мелодичный голос.
– Где Элинор? – упрямо повторила Эмилия.
– У себя дома.
– Кто решил, где её дом?
– Она сама, – последовал бесстрастный ответ.
– Я могу её увидеть? – Эмилия всё ещё не теряла надежды.
– Чужакам туда нет входа! – Дева-птица слегка наклонила голову вперёд, певучий голос прозвенел неожиданно властно: – Передай это тому, кто ищет!
– И не подумаю!
– Дерзишь? – изумрудные глаза округлились совсем по-птичьи.
– Прости, – пожала плечами Эмилия. – Но любовь нельзя лишать надежды.
– Ах, любовь! Безрассудство, толкающее на всякие глупости, нескончаемая тоска и алчная тяга распоряжаться чужой судьбой – вот она, твоя любовь!
Ей показалось, или лицо девы на миг утратило свою безучастность? Но если и так, то всего на миг.
– Отнюдь, – просто сказала Эмилия. – Ты что-то путаешь.
– Я?! – в этот раз зелёные глаза девы-птицы действительно полыхнули гневом. – Ты забываешься, женщина! – радужное платье-оперение замерцало и заискрилось, когда сказочное существо всплеснуло руками-крыльями. – Я бы могла оставить тебя навеки блуждать в пустыне подсознания, но пожалею – всё же ты вырастила мою девочку. Уходи! Уходи и никогда больше не ищи сюда дорогу!
Сверкающая
