отправился в Шанхай. Поскольку цели миссии Путятина в Китай были строго секретными, представляет интерес его письмо военному губернатору Камчатки П. В. Казакевичу, написанное в Троицкосавске с просьбой обеспечить углём пароходо-корвет «Америка»: «Цель отравления парохода Америка из устья Амура в залив Печели (устье реки Пей-го, или Бай-хэ):
– в открытии сообщений с Пекинской миссией, дабы быть ей полезным для сношений с китайскими портами, – в осмотре сведений о двух портах, открытых в последнее время английскими отрядами на берегах Манчжурии, на пространстве 60 миль, к востоку от широты ½ N до 43˚, – в наблюдении за действием эскадр английской, французской и американской, которые по всем вероятностям, прибудут в устье реки Пей-го, и сообщении сведений о всех предприятиях их нашей Миссии в Пекине.
Для успешного исполнения первой из сих статей следует, особенно озаботится снабжением парохода наивозможно большим запасом топлива, стараясь на переходе от Амура к устью Пей-го расходовать оное самым экономическим образом, так как в северных портах Китая, если и представится возможность пополнить запас каменного угля, то с большим трудом и за дорогую плату. – И поэтому в предстоящем пароходу плавании должно, при всякой возможности, действовать машиною с растяжкою паров и всегда, коль скоро позволит ветер, ставить паруса» [184].
Прибыв в Шанхай и вникнув в ситуацию, Е. В. Путятин пришёл к выводу, что пока не наступил момент для выполнения его миссии. Он решил побывать в Японии и выяснить там, не созрело ли японское правительство для заключения торговых договоров с иностранными державами. 10 сентября 1857 г. он прибыл на пароходо-корвете «Америка» в Нагасаки, а уже 12 октября заключил с японскими уполномоченными Мидзуно Тикути-ноками, Ивасэ Игано-ками и Арао Ивами-ноками «Дополнительный трактат» из 28 статей, представляющий правила торговли русских в открытых портах [185]. Трактат 1857 г. считался дополнением к Симодскому трактату. Он значительно расширял права русских на торговлю в открытых портах, но посредничество при торговых сделках японских чиновников оставалось, сохранялся и высокий таможенный тариф на основные предметы экспорта и импорта. 1 марта 1858 г. министр иностранных дел А. М. Горчаков в письме Верховный Совет Японии, сообщая о ратификации дополнительного трактата и поручении русскому консулу произвести обмен ратификационными грамотами, выражал уверенность, что это «послужит ещё большему укреплению дружественных отношений между Россией и Японией» [186].
Консулом в Японии в январе 1858 г. был назначен по рекомендации Путятина И. А. Гошкевич. Путятин писал Горчакову, что Гошкевич знает не только европейские, но и китайский и японский языки, изучил законодательство, административное устройство и политическую систему Японии, проявил дипломатический такт в сношениях с японцами и сумел «без всякой надменности внушить им высокое понятие о России». В феврале 1858 г.
РГА ВМФ. Ф. 909. Оп. 1. Д.23. Л. 6.
Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697‒1875 гг. М., 1960. С. 176.
Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М., 1988. С.131.
